Мир растений: Рассказы о саксауле, селитрянке, баобабе, березах, кактусах, капусте, банксиях, молочаях и многих других широко известных и редких цветковых растениях - [2]

Начать мне хочется не с простейших форм, не с бактерий и водорослей, как это принято во многих учебниках, а с высших цветковых растений. Они более знакомы читателю, чем далекие от нас водоросли или недоступные для невооруженного глаза бактерии.

Конечно, охватить все многообразие трав и деревьев даже в нескольких книгах — задача невыполнимая. Одних только родов у цветковых насчитывается 10 тысяч, семейств — 300, порядков — 58. Пришлось выбирать, а кое-что объединять. Если кому-то перечень растений, здесь упомянутых, покажется мал, могу порекомендовать обратиться к другим источникам, и в первую очередь к шеститомнику «Жизнь растений» (издательство «Просвещение»). В его создании участвовали известные советские ученые-ботаники Т. Работнов, Т. Серебрякова, А. Тахтаджян, А. Федоров, А. Уранов. Мне лично очень помогли в работе над книгой труды Н. Вавилова, П. Жуковского, Н. Павлова, В. Тихомирова, А. Тахтаджяна, А. Воронова, В. Некрасова, превосходные материалы П. Баранова, О. Агаханянца, В. Сукачева и многих других советских ученых.

Из зарубежной литературы, переведенной на русский язык, заслуживают внимания книги П. Ричардса, Э. Менинджера, трехтомник Г. Вальтера «Растительность земного шара». Из непереведенной — английское издание нидерландского трехтомника «Plants of the World» («Растения земного шара»), немецкий справочник «Urania Pflanzenreich» («Царство растений»), хорошо иллюстрированная книга Л. и М. Мильне «Living plants of the World» («Живые растения земного шара»). Много ценных сведений можно найти в сводках Д. Хатчинсона, Ш. Карлквиста и в особенности в книгах Э. Корнера, написанных образным, ярким языком.

ЦВЕТКОВЫЕ РАСТЕНИЯ

Трудно, почти невозможно представить себе существование человека и животных без цветковых растений. Космическая мощь их сравнима лишь с теми папоротникообразными, которые оставили по себе память в виде залежей каменного угля. В геологической летописи, к сожалению, не сохранилось следов первичных цветковых растений. Советский ботаник академик А. Тахтаджян объясняет это тем, что они возникли в горах, где не было условий сохранения их остатков. Можно только предполагать, что произошли цветковые от какой-то ветви папоротников через несколько промежуточных звеньев. По уровню организации в системе растительного мира занимают такое же место, как млекопитающие в мире животных. Это господствующая группа растений на планете.

Дети тропического солнца

Сто миллионов лет назад расселились они по Земле: яркие, разнообразные, с сочными и сладкими плодами, с мучнистыми семенами, с цветками, которых еще не видел свет. Появились внезапно, как взрыв. Никто не мог сказать, что стряслось с Землей в те далекие эпохи. Почему мрачный и монотонный мир хвощей и папоротников уступил место цветковым растениям?

Задумывались над этим многие. Даже великий Дарвин. В письме ботанику Д. Гукеру он сокрушался, что не в состоянии решить эту задачу — «ужасную тайну» происхождения цветковых растений. И может быть, она осталась бы еще на долгие годы неразгаданной, если бы в 1904 году профессор Московского университета М. Голенкин не отправился в далекое путешествие на остров Ява. Целый год работал ботаник на Яве, поражаясь, пышности природы влажного тропического леса. А когда возвращался домой и проезжал на поезде из Порт-Саида в Каир, невольно сравнил растительность: там, на Яве, и здесь, на Суэцком канале. Там дождевые тенистые леса с бесконечным разнообразием мхов, грибов и папоротников, карабкающихся по деревьям. А здесь — мертвый раскаленный песок пустыни, пальмы и акации под испепеляющим солнцем.

Какая стойкость! Суэцкий канал — полюс жары. А деревья растут. Но какие? Цветковые. Ни папоротников, ни мхов, ни грибов, нет ни елей, ни пихт. Это не случайно, конечно. Цветковые растения лучше приспособлены к яркому солнцу, к сухости. Не потому ли и появились они сто миллионов лет назад, что тогда изменился климат и вместо влажного стал сухим и солнечным?

Эта мысль так поразила профессора, что он тут же в поезде вынул дневник и начал лихорадочно набрасывать эскиз давних событий. Да так оно и должно было быть. Изменился ритм нашего дневного светила. И этого оказалось достаточно, чтобы тучи, висевшие над землей, рассеялись. Засияло солнце. Привыкшие к постоянной сырости «дети туманов» — нецветковые растения — стали вымирать, отступать в сырые ущелья, во влажные высокогорья. На подсохшей, пронизанной жгучими лучами земле появился новый тип растений — цветковые.

Вернувшись в Россию, Голенкин еще много лет проверял свои предположения, пока не решился наконец в 1927 году издать книгу о победах цветковых. Книгу переиздавали трижды.

Действительно, цветковые растения изумительно приспособлены к жизни под жгучим солнцем. Они образуют мясистые листья и стебли и годами живут без воды. Могут даже под землю уходить, так что наверху видны лишь кончики листьев. Одеваться в толстую восковую броню. Если надо, их листья поворачиваются ребром к солнцу и избавляются от его немилосердной щедрости, чего нецветковые делать не могут.

Конечно, и им влага нужна. Особенно для того, чтобы снабдить ею семяпочку — зачаток семени, зародыш новой жизни. Семяпочка лежит в центре цветка. Это то, ради чего создан сам цветок. Залог продолжения рода. Чтобы не пересохла, семяпочка заключена во влажную камеру. Влажная камера — мясистый шар или конус — завязь. За стенками завязи семяпочка укрыта не только от сухости, но и от покушения со стороны животных.