Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах - [78]
Гигантские мотыльки по имени кастания играют в жизни пуйи немаловажную роль. Гусеницы кастании проделывают в стебле туннели, где живут. Взрослые мотыльки опыляют цветки. Они постоянно запачканы в желтой пыльце. Мало этого. Несут еще роль телохранителей, отгоняя от пуйи тех, кто готов пользоваться нектаром, но ничего не дает взамен. Кто не опыляет цветки. А таких немало. Колибри, например. У колибри длинный клюв и язык. Нектар пьют, порхая, как вертолеты. Цветки не задевают. Пыльцу не переносят.
Главный опылитель пуйи, однако, не мотыльки, а птичка тордо, похожая на европейского скворца. Она садится на бесплодные цветки и потягивает нектар из плодущих маленькими глотками. Черная голова тордо становится в это время совершенно золотой от налипшей пыльцы, что удостоверяет документально: птичка пользуется нектаром не зря. Вот тут-то и становится понятным, для чего растению так много бесплодных цветков. Они играют роль насеста для тордо. В ходе эволюции кордильерский сородич скворца и пуйя оказались надежно пригнаны друг к другу. Правда, скептики посмеиваются: а как же тогда воробьи на телеграфных столбах — тоже дело рук эволюции?
Однако товарищество между птицами и пуйями зиждется вовсе не только на гастрономической основе. Большая часть птиц, постоянных посетителей пуйи, нектара в рот не берут. И пыльцу не переносят. Есть тут и насекомоядные птички. И семенояды. И хищники. Для всей этой пестрой пернатой компании, кроме, может быть, хищников, пуйя служит отличнейшим убежищем.
В особенности десятиметровый гигант — пуйя Раймонда. Листва ее ощетинилась пиками на все 360 градусов вокруг ствола. Между листьями остаются свободные проходы, куда могут проникнуть мелкие пташки и свить себе отличное гнездо. Правда, мягкую подстилку для гнезда приходится таскать издалека, из тропической степи пампы. Поднимать ее высоко в горы. Оттуда же таскают клочки овечьей шерсти и для крепости конский волос.
Редкий хищник осмелится нападать на обитателей пуйи, опасаясь ее кинжальных листьев. Правда, за такую безопасность птичкам приходится расплачиваться иногда ценою собственной жизни. Вся беда в том, что по краям толстых листьев расставлены крепкие и острые крючки. Загнутый конец крючков направлен в сторону ствола пуйи, то есть к центру. Крючки птицам очень нужны. С их помощью гнездо крепится к листьям надежно и прочно. Но протискиваться мимо крючков нужно с большой осторожностью. Одно неловкое движение— и хозяин опасного убежища попадает на крючок.
Бьется, силясь вырваться на волю, трепещет крыльями. Кажется, вот-вот освободится. На самом же деле делает только хуже для себя. Крючок все сильнее впивается в тело. Трупики птиц постоянно торчат между ветвей пуйи. Не минуют крючков и хищники, в особенности воробьиная пустельга. Яростная атака на обитателей пуйи становится последним часом в жизни хищника.
Иногда насчитывают до десяти трупиков на одном стволе пуйи. Чаще всего в беду попадают голуби и разные птички из семейства воробьиных. Однажды нашли целую группу: четыре птенца с родителями. Видимо, испугались хищника. Панику подняли. Хищник до них и дотянуться не смог. А на крючки попались все шестеро. Одним колибри удается избежать опасности. Их на крючках не находили ни разу.
Несмотря на потери, птицы валом валят к пуйям. Выгода слишком внушительна. Вечерами на одном стволе насчитывают до тридцати штук. Кого только нет: иглохвостые стрижи, голуби, колибри. Некоторые пернатые ухитряются вить гнезда не между листьями, а возле ствола, между густой бахромой висящей ветоши. Той самой черной ветоши, из-за которой пуйю считают обгорелой.
Правда, добраться до такого жилища трудно. Зазор между стволом и ветошью сантиметров десять, не больше. Протискиваются с трудом. Зато тройная выгода. Гнездо не видно снаружи — раз. Под войлоком гораздо теплее — два. Не попадешь на крючок — три.
Итак, пуйя создает для птиц существенные материальные блага. Одного нектара в каждом соцветии три четверти литра. Чем могут отплатить пернатые за питание, за кров и защиту от врагов? Они в долгу не остаются. Нередко слой помета на листьях пуйи достигает нескольких сантиметров толщины и совершенно скрывает под собой зелень. Потом вся масса осыпается вниз, унавоживая почву. Туда же падают трупики птиц, остатки гнезд. Птичий транспорт поднимает в горы с равнин огромные количества строительного материала, который в конце концов попадает в почву и делает ее еще более плодородной. От этого сами пуйи становятся еще выше, еще раскидистей и еще больше возможностей предоставляют птицам. И соседние с ними растения вырастают выше и мощнее. Высокогорная пустошь с помощью пуйи становится богатым лугом.
До сих пор в Андах сохранились еще кое-где густые заросли гигантских бромелиевых. Но чаще стволы их рассеяны по горной пустыне. Один от другого на десятки метров. Когда пасут в пуне овец, эти глупые животные натыкаются на листья. Бывает, что выкалывают глаза. Пастухи в отместку вырубают стволы под корень.
И процесс обогащения высокогорий, который шел с помощью бромелиевых, начинает раскручиваться в обратную сторону. Меньше пуйи — меньше птиц. Меньше птиц — меньше удобрений. Хуже будут расти травы в пуне. Беднее станет растительность. В конечном счете хуже для самих же пастухов с их овцами. А когда восстановится пуйя и восстановится ли там, где ее вырубили? Лет сто нужно ждать, пока вырастет травянистая громадина.
