Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах - [70]
Животные пустыни Мохаве обожают юкку коротколистную. Насекомых кружится тьма. Не все, конечно, полезны, как мотылек-опылитель. Есть и вредные. Но они всегда под четким контролем маленькой юкковой ящерицы. Из ночных ящериц эта — одна из самых мелких, не более семи сантиметров вместе с тонким хвостом. Прячется под сучьями поваленных, сухих юкк. Стоит только поднять лежащую ветку, мгновенно выскакивает из убежища и удирает.
Можно себе представить, что произойдет, если в один прекрасный день лесничие захотят навести санитарный порядок в лесу ёшуа. Они уберут там все сухие сучья и сожгут их. Вместе с сучьями исчезнут ночные ящерицы. Оставшись без контроля, насекомые размножатся и съедят юкковый лес.
Но пока, к счастью, таких мероприятий не производилось. Хотя однажды лес ёшуа в пустыне Мохаве оказался перед дилеммой: быть или не быть.
Некие дельцы из Калифорнии, забравшись в пустыню Мохаве, обнаружили лес деревьев ёшуа и пришли в восторг. Не от очаровательных восковидных цветочных гирлянд. Не от тянущихся с тоскою вдаль узловатых ветвей. А от древесины. Почему именно им понравилась древесина юкки, никто не может понять до сих пор.
Решили, что из нее выйдет неплохая бумага (с тем же успехом можно делать бумагу и из корня женьшеня!).
Сказано — сделано. Предложили закупить партию юккового сырья лондонской компании по растительным волокнам. Та, в свою очередь, предложила партию бумаги «Дейли телеграф». Газета согласилась: заманчиво объявить, что выпуск печатается на сырье из драгоценнейшей американской юкки.
Меч, занесенный над юкковыми лесами, начал опускаться. Набрали рабочих. Построили фабрику для размола древесины. Приступили к рубкам. Несколько тысяч гектаров должны были свести для первого случая в Долине Антилоп в Калифорнии. Было это в восьмидесятых годах прошлого века. Вышли первые выпуски «Дейли телеграф».
По счастью, заокеанская бумага оказалась слишком дорогой, и газете показалось невыгодным печатать свои тиражи на юкковом материале. Но судьба лесов юкки решилась благодаря случайности. Сильный ураган прошел над тем местом, где стояла фабрика, и разрушил ее. Сейчас остатки охраняются как пример человеческой тупости. Поставили под охрану и часть юкковых лесов. Создали в 1930 году национальный парк в северо-западной Аризоне, а несколько позднее — другой, в Южной Калифорнии.
Можно себе представить, как пострадал бы животный мир, если бы зловещий план привели в исполнение. Ведь только птиц гнездится на дереве ёшуа около двух десятков. В развилке между ветвями вить гнездо удобно. Если нет ветвей, живут на соседних кактусах, а к юккам прилетают на кормежку. Только одному растению уступает юкка в качестве кафе для птиц — агаве. Конечно, птиц юкки интересуют не всегда с точки зрения насекомых, которые кормятся на цветках. У юкки ягодной сладкие плоды. Птицы съедают мякоть. Семена выбрасывают. Иногда случайно проглатывают. Но чаще семена приклеиваются к клювам и при чистке выбрасываются в другом, отдаленном месте. Юкковый мотылек, его гусеница, иногда перегрызает побег, на котором висит связка плодов. Та падает на землю. Грызуны быстро растаскивают плоды.
Каково у юкки будущее? Оно призрачно и ненадежно. Недавно печать сообщила: родной дом юкк — пустыня Мохаве избрана местом мотокроссов. Три тысячи мотоциклистов пронеслись по ней, взметая пыль, круша все живое и неживое. Специалисты подсчитали, что поверженная растительность сможет восстановиться лишь через несколько столетий. Уцелели ли юкки? И устоят ли при повторных кроссах?
Зловещие орхидеи
Пышностью и яркостью (преувеличенными во много раз в рассказах путешественников) тропические леса обязаны гипнозу орхидей. Броская внешность, бесконечное разнообразие форм поражают при первом знакомстве. Стирается в памяти многое. Орхидеи остаются. Потом долгие годы стоят перед глазами. Забываешь мрачные, темные стены леса, хлюпающую под ногами грязь, укусы москитов. Видишь только вычурные, словно неземные цветки. Они манят к себе и создают в душе какой-то тревожный настрой. Недаром наш современник, английский ботаник К. Даддингтон, человек, далекий от романтики, заявил, что в орхидее всегда было что-то таинственное и даже зловещее.
Насчет зловещего пока умолчу, а вот о таинственности можно привести великое множество примеров, и тут Даддингтон не ошибся. Но сначала попробуем составить себе представление о типичной орхидее. Трудно, конечно, все 20–30 тысяч видов семейства орхидных свести к единому образу. Одни орхидеи живут на земле, другие — на ветвях деревьев. У наших северных орхидей листья на зиму опадают, у тропических — нет.
Однако нечто общее все-таки есть. И в первую очередь — мелкие семена. Даже и не мелкие, а наимельчайшие. Как пыль. Как споры грибов. В одной коробочке — сотни тысяч, миллионы штук. Понятно, что когда коробочка раскрывается, то не всегда они падают на землю. Малейшее дыхание ветерка, и облачко семян взмывает в воздух, как струйка дыма, как клочок лесного тумана.
Заметьте: семян — масса, а орхидеи так редки. Почему? Сам Ч. Дарвин, больше других в свое время поработавший с орхидеями, в итоге горестно воскликнул: «Что задерживает безграничное размножение орхидей на земном шаре — неизвестно!» Это тайна номер один.
