Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах - [59]
Испытание третье: льдом. Под осень ночи холодные. Днем бежит вода из снежника, заливает всходы. Ночью замерзает. Стоят под ледяной коркой молодые луки. И в этом ничего страшного для них нет. Ночью ледяная корка сохраняет тепло. А утром солнечные лучи проходят сквозь лед, и он играет роль стекла в оранжерее.
Пройдя через все испытания, золотистый лук мужает. Соседние растения так срастаются корнями, что дернину трудно разделить на части. Немудрено, что в дернине очень мало других растений. Все это поведал миру московский ботаник И. Культиасов.
В горах Средней Азии множество других неведомых науке луков. Чего стоит, например, лук каратавский. Растет на каменистых осыпях. Одиночная шаровидная луковица сидит глубоко между камнями. Стебель хотя и не мал, но тоже засыпан щебенкой. И листья погребены. Только их концы торчат розеткой. На розетке почти сидит громадное, несоразмерное с прочими габаритами растения соцветие-шар. Оно не меньше крупного грейпфрута. Цветки розоватофиолетовые.
Когда семена созревают, шар отламывается, катится, как перекати-поле, подпрыгивает и расшвыривает семена. Больше о каратавском луке, кажется, ничего не известно. Как он живет на осыпях? Как сопротивляется движению камней? И какую роль выполняют животные в жизни этого лука?
Лук виноградный
В жизни диких луков животные играют немалую роль. В степях луковицами наслаждаются тушканчики. Полевка Стрельцова в Казахстанском нагорье не считает за труд пробежать сто метров, лишь бы только заполучить сладкую луковицу. Калифорнийская земляная белка в свои запасы включает лук в первую очередь. В общем, потребителей луковиц множество, а пользы от них растениям — нуль. В распространении семян почти никто участия не принимает.
Некоторую лепту вносят, кажется, муравьи. У медвежьего лука, жителя европейских дубрав и буковых лесов, в оболочках плодов есть немного масла. Оно привлекает муравьев. Оболочку сдирают. Плодики разносят. Не потому ли этот вид так широко расселился по лесам? И люди его собирают, а два широких листа, сложенных вместе, постоянно можно видеть в лесу.
В природе лукам чаще приходится рассчитывать на себя, чем на помощь животных. Чем труднее окружающая обстановка — тем сложнее конструкция растения. Особенно преуспел в этом лук виноградный — уроженец Европы. У него четыре разных сорта луковиц на одном растении. Обычный огородный лук в сравнении с ним — сама примитивность.
У огородного на смену родительской луковице вырастает несколько дочерних такой же репковидной формы. У виноградного — потомство самое разнокалиберное. Есть подземные луковицы, центральные, пазушные, боковые мягкие и боковые твердые. А на стебле, высоко вверху, где должны быть цветки и семена, вырастают гроздья мелких луковичек-бульбочек. Их так же много, как семян. Штук по сто, а то и по двести сразу. В первый же год сложная луковица дает две с половиной сотни подземных потомков, да еще в придачу на стебле образуются легионы воздушных бульбочек.
Весь конгломерат возник, конечно, не случайно. Листья и стрелки, которые дают боковые мягкие луковицы, распускаются на месяц раньше, чем у боковых твердых. Раньше и опадают. Если что-нибудь стрясется и растения погибнут, останутся твердые боковые. Дадут новые листья и новые стрелки. Свой график и у воздушных луковичек. В результате — полная гарантия, что вид уцелеет в самых жестких условиях. Недаром на пастбищах бывает иногда астрономическое число луковиц — по 15 тысяч на одном квадратном метре.
Когда в Австралии попытались бороться с виноградным луком при помощи химии, операция дала мало эффекта. Отчаявшиеся луговоды применили крайнее средство: дали очень большую дозу химиката. И противник был наконец повержен. Однако вместе с ним погибли все пастбищные травы, ради которых замышлялась операция. Осталась голая земля. Так доложил на луговедческом мировом конгрессе в Москве в 1974 году сам экспериментатор — Л. Шмидл.
Впрочем, пока у австралийцев нет никакой необходимости в противоборстве с виноградным луком. Большое количество луковиц на пастбищах Австралии — случай редкий. Сами австралийцы убеждены: европейский пришелец пока не опасен. Если и пробуют на нем свои ядохимикаты, то только так, на всякий случай. Пришелец в отличие от кактусов опунций и от кроликов ведет себя мирно и тихо. Даже несмотря на грозди с сотнями бульбочек. Пугающее обилие бульбочек уж не так страшно. Когда дует ветер, дудка стебля раскачивается, и малютки разлетаются в стороны. Или их сшибает дождевыми каплями. Упадут в воду — потонут. Но не погибнут. Водный поток унесет их вместе с грязью и илом. Где-то выбросит на берег. Ил обеспечит питанием. Иногда бульбочки переезжают на новое место вместе с семенами газонной травы, которые собирают для посева.
Соблюдая истину, нужно сказать, что у австралийцев есть некоторые основания для беспокойства. Перед их глазами пример Северной Америки, где виноградный лук проявил себя напористо. Завезли его туда в ХVIII веке, и уже в те давние годы на пшеничных нивах каждый десятый стебель был луковый.
