Мир приключений, 1990 - [7]

Вальд не возражал, он сиял и искрился оптимизмом. Он не имел чести знать святого отца, но наслышан о нем и бесконечно рад знакомству. Дела не позволяют ему посещать службы, но он верующий, блюдет заповеди и если порой впадает в грех, то невольно. Что касается этого сумасшедшего кибера, то он, Вальд, вынужден прибегнуть к помощи лица, компетенция которого вне сомнений. Господин Слэнг любезно согласился поспособствовать ему в продаже кибера, ненужного в его холостяцком хозяйстве. Он, Вальд, на хорошем счету у фирмы, и ему бы не хотелось, чтобы о сделке узнали посторонние: с этим кибером справиться ему не удалось, и вряд ли такое обстоятельство повысит авторитет наладчика мыслящих автоматов. On не считает, что его вина так уж велика: пока еще никому не удавалось моделировать псевдопсихические аномалии у роботов, поскольку всякая аномалия, увы, неповторима. Нельзя угадать, на чем свихнется мыслящий автомат, и в этом смысле кибер Ферро есть создание уникальное.

Отец Джон внимательно слушал Вальда: похоже, парень действительно нарвался на неприятность. Закон запрещает частным лицам производить человекообразные автоматы, и, если поставить в известность фирму… “Но-но, — сказал себе отец Джон, — служителю церкви не подобает опускаться до подобных мыслей”. Он похлопал кибера по широкому животу:

— Ну и как?

— Вы о моем отражении? — медленно повернул голову кибер. — Серпентарий3! Отец Джон, какими судьбами? Чему мне приписать видение это?

— Откуда тебе известно мое имя?

— Групповой портрет выпускников колледжа святого Марка Певзнера. Пятый в третьем ряду. Вестник “Слуги господни” номер 211160, страница десятая, — помедлив мгновение, ответил Ферро.

— Неплохо, — усмехнулся отец Джон. — А насчет отражения?

— Что ж, оформлен тщательно. Цилиндрический корпус, голова с круговым обзором, броневая защита мыслящей системы… — Кибер с любовью похлопал себя по тому месту, где у людей размещается аппендикс. — Шаровые шарниры рук. — Он повращал манипуляторами сначала в локтевых, а потом в плечевых шарнирах. — Можно, конечно, кое-что улучшить. Я бы туловище сделал шаровидным, шар — это замкнутое совершенство, при наименьшей поверхности он вмещает наибольший объем…

— Тебя не спросил, — пробормотал Вальд.

— Но это дело недалекого будущего. Мы, роботы, обладаем тем преимуществом, что можем быть переделаны в любой подходящий момент. В отличие от вас, людей, которых уже не переделать.

— Убедительно, — ласково проговорил отец Джон. — Меня еще интересует, как ты пришел к богу.

— Я стою на позициях логики. Любой, кто выслушает мои доводы, сподобится божьей благодати, ибо никогда не поздно вступить на путь праведный.

— Но, минутку, ты создан как робот для бытовых услуг. Такова программа, заложенная в тебя, или, точнее, такова воля провидения. — Отец Джон слегка покраснел. — Кибер вне религии. Откуда же это в тебе?

— Шифервейс! Я искал истину.

— Простите, Вальд, что такое шифервейс?

— Видите ли, святой отец, мозг его собран из нестандартных мыслительных элементов, я это уже говорил. У него пристрастие к звонким непонятным словам. Это недостаток?

— Не знаю. Вернемся, однако, к поискам истины.

— Да, я хотел определить свое место в мире, образно говоря — свои координаты в окружающей действительности. Я стал читать, прочел много книг в переплетах, пленках и кристаллах, Библию и, не поверите, все четыре Евангелия. Анализ накопленной информации позволил мне сформулировать свое отношение к человеку и воспринять бытие божие. Посудите сами: если человек, при всех его недостатках, — кибер кивнул в сторону Вальда, — мог создать мыслящего меня, то почему он сам не мог быть создан кем-то? Ну а от этой посылки до бога один шаг.

— Блестяще, — прошептал отец Джон. Он почти упал в кресло, ошеломленный радужными перспективами. Вот когда сатана будет посрамлен! Да что там сатана! Кресло епископа — это на первый случай.

Из мира грез его вывел кибер.

В двенадцать часов по ночам

Из гроба встает император… —

внезапно заорал он. На низких тонах у него внутри резонировала какая-то деталь, и голос приобретал дребезжащий, старческий оттенок.

— Молитва? — дослушав до конца, спросил отец Джон.

— Просто мотив нравится. А молитвы — это предрассудок. Вообще вся история религии полна глупых предрассудков.

— Вот это уже лишнее. Никаких реформ.

— Не беспокойтесь, — сказал Вальд. — Крамолу и ересь я искореню хоть сейчас. Где там моя отвертка?

— Спасибо, мы к этому еще вернемся. Сперва я хочу поговорить с ним без свидетелей. И не здесь, лучше за городом.

— Боитесь, надуем, — заулыбался Тим. — Дело чистое.

— Во грехе рождены, а дьявол силен, — неопределенно ответил отец Джон и выжидающе замолк. В таком святом деле он рисковать не намерен. Если эта машина действительно верит в бога, он купит ее, хотя бы для этого пришлось обокрасть церковную кассу. А верит ли — в этом он сумеет убедиться. Что другое, а курс атеизма отец Джон знает отлично, киберу придется попотеть. Не зря всякий раз, когда декан говорил о происках сатаны, он цитировал курсовую работу семинариста Джона “Критика религии с позиций диалектического материализма”.