Мир приключений, 1978 - [9]
Монах обменялся со студентом быстрым взглядом.
— Значит, полной уверенности у вас нет? — поинтересовался студент.
Вем только улыбнулся в ответ. Странный вопрос. В чем может быть полностью уверен человек на земле?
— Взгляните на эту карточку. — Студент вынул из бумажника пожелтевшую, в сетке трещин, фотографию.
Монтер услужливо придвинул лампу.
— Конечно, это он, — прошептал Вем, не выпуская из рук фотографию, на которой в полный рост был изображен крепкий мужчина с винтовкой в руках.
— Тогда мы можем поздравить вас с большой радостью! — хлопнул в ладоши студент.
— Разрешите сказать Белому нефриту! — нетерпеливо вскочил на ноги монтер.
— Погоди, Дык, — задержал его монах. — Лучше споткнуться ногой, чем языком. Пусть скажет папаша Вем. Неожиданная радость подобна слишком сильному солнцу. Девочку надо подготовить.
— Отдайте ей карточку, дедушка, — кивнул студент и положил на столик небольшой узелок. — Тут немного денег, товарищ Лыонг откладывал их по пиастру. Он просил вас купить Хоанг самый красивый наряд…
— Это и вправду большая радость! — Вем потрогал куцую седую бородку. — Не знаю, как вас благодарить. Значит, жив… И свободен. Как же это? — он беспомощно опустил задрожавшие руки.
— Ему помогли бежать с Пулокондора, — пояснил студент.
— А люди говорили, что оттуда не убежишь. — Он осуждающе покачал головой. — От дракона рождается дракон, от болтуна — болтун.
— Пулокондор и вправду страшное место, — сказал монах. — Но нет тюрем, из которых нельзя убежать.
— Значит, так, товарищи, — сказал студент, когда старик ушел. — Необходимо точно выяснить, что обещали японцам французы… А мы все гадаем: отзовут Катру или нет?
— Так люди говорят, — пожал плечами монтер Дык.
— «Люди»! — передразнил студент. — Факты нужны… Конечно, один губернатор вполне стоит другого. Катру — беспощадный и крутой человек, притом убежденный антикоммунист, но он не из тех, кто будет выслуживаться перед японцами. Поэтому его отставка, если это не выдумки, очень плохой признак.
— Не нам сожалеть о нем! — упрямо нахмурился Дык. — Не успел Даладье запретить компартию во Франции, как твой Катру позакрывал все наши газеты и клубы.
— Он такой же мой, как и твой, — спокойно возразил студент, пригладив рукой коротко подстриженные волосы. — Скажу даже больше. Власти начали наступление на демократические организации еще до начала войны в Европе, не дожидаясь директив. Только в одном Сайгоне закрыли четырнадцать газет.
— Тогда о чем разговор? — Дык раздраженно выплеснул остывший чай в таз. — Кто, как не Катру, подписал указ о конфискации всего имущества партии и профсоюзов? Пускай катится, пока цел!
— Не горячись, юноша, — подал голос монах. — Как ни жесток, как ни отвратителен империализм, откровенный фашизм много хуже. И если на смену администрации Катру придут люди из японского кэмпэйтай [1], для Вьетнама наступят поистине ужасные времена.
— Вот и я о том же! — Студент мимолетной улыбкой поблагодарил за поддержку. — Надо как можно скорее узнать о намерениях врага, чтобы попытаться сорвать возможную провокацию. Теперь ты наконец понял? — он обернулся к Дыку.
— Я-то понял, — вздохнул монтер. — Только что мы можем? Откуда силы найдем? Тысячи товарищей гниют в тюрьмах! Да и полиция совсем остервенела. Ты хоть знаешь, что в Ханое открыли четырнадцать новых участков? А принудительный набор в армию? На строительство дорог, аэродромов…
— Скажи, Дык, — монах одобряюще потрепал юношу по плечу, — больше ничего не удалось выяснить?
— Пока нет. — Дык огорченно закусил губу. — Никто, по-моему, ничего определенного не знает. Можно лишь гадать о том, с чем прибыл из метрополии этот офицер. Одно достоверно — он не фельдкурьер.
— Уже кое-что… — Монах убавил свет в лампе. — Необходимо все же выяснить, что это за птица. Простого майора во дворец не позовут. А теперь пора расходиться, друзья.
— Ты в город, Дык? — спросил, вставая, студент. — Пойдем вместе.
— Вместе? — замялся Дык. — Но я хотел помочь дедушке Вему…
— Тогда тебе действительно лучше задержаться, — предупредил недоуменный вопрос студента монах.
Один за другим поднялись они по скрипучему трапу и, простившись с хозяином, тихо сошли на берег.
— Вы плачете, Белый нефрит? — тихо спросил Дык, когда рубашка студента, мелькнув голубоватым отблеском, исчезла за поворотом дороги.
— Отдайте мне ваш цветок. Расстаньтесь с последней капелькой горечи.
Фюмроль понемногу свыкался с жизнью в тропиках. Он приучил себя не торопиться и избегать волнений, обрел бесценную способность часами смотреть в потолок.
«Течение мыслей должно стать медлительным и бесцельным, как круговорот жизни в глазах аскетов», — разъяснил ему Жаламбе, которого прозвали господин Второе бюро [2].
Сняв особняк напротив пагоды, олицетворявшей спокойствие лотоса среди моря скорби, он не спешил с переездом. Утомившись после утренней прогулки, возвращался в «Метрополь» и молча садился за свободный столик в холле. Цедя зеленый абсент или ледяную анисовку, тихо дремал, пугаясь и вздрагивая, когда кто-нибудь пытался заговорить с ним. Потом поднимался в номер и, постояв под душем, весь мокрый валился на постель. Незаметно приходил вечер. Фюмроль надевал к ужину белый смокинг и спускался в ресторан. Ослепленный блеском люстр и сверканием обнаженных плеч, медленно напивался под рыдание скрипок. Уже оглушенный, он тяжело падал на скрипучее сиденье и резко бросал машину вперед.
Фантастико-приключенческий роман «Третий глаз Шивы» посвящен работе советских криминалистов, которые на основе последних достижений современной науки прослеживают и разгадывают удивительную историю знаменитого индийского бриллианта, расшифровывают некогда таинственные свойства этого камня, получившего название «Третий глаз Шивы».
В этом номере «Искателя» со своими новыми произведениями выступают молодые писатели, работающие в фантастическом и приключенческом жанрах.На 1-й стр. обложки: рисунок художника Н. Гришина к повести В. Михайлова «Спутник „Шаг вперед“».На 2-й стр. обложки: иллюстрация П. Павлинова к рассказу В. Чичкова «Первые выстрелы Джоэля».На 4-й стр. обложки: «Ритм труда». Фото Р. Нагиева с фотовыставки «Семилетка в действии».
Емцев М., Парнов Е. Клочья тьмы на игле времени. Роман. — Москва. Молодая гвардия, 1970. - (Библиотека советской фантастики).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Приключенческий роман «Мальтийский жезл» — третья книга трилогии.Первые две: «Ларец Марии Медичи» и «Третий глаз Шивы». В романе рассказывается о проблемах современной науки и ее нравственных аспектах, о нелегкой работе криминалистов, и об удивительных тайнах, уходящих в глубь веков.
Михаил Емцов и Еремей Парнов — писатели по преимуществу «земные» и очень современные.Взяв атлас, вы легко можете отыскать места, где действуют герои Емцева и Парнова. Вот река Шингу и водопад Мартинес, где сквозь непроходимую сельву прорубался отряд Дика Рибейры.Природа этих мест описана так, что ее ощущаешь как реально существующий пейзаж, а не как декорацию из папье-маше, фанеры, холста и краски.Емцев и Парнов отнюдь не географы, да они и не ставили перед собой задачу популярно изложить физическую географию бразильской сельвы или Курильских островов.
В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.
В сборник вошли приключенческая повесть Ю. Пахомова «Сигуатера», рассказывающая о том, как советские моряки, приняв SOS, оказали помощь экипажу либерийского траулера «Орфей», пораженному какой-то странной болезнью. В фантастической повести С. Гагарина «Дело о Бермудском треугольнике» герои неожиданно переносятся во времени на несколько миллионов лет вперед, оказываясь в самых диковинных ситуациях. Прочитав «Океанъ», читатель узнает, что А. В. Колчак был не только врагом молодой Советской республики, но еще и храбрым моряком, известным исследователем Арктики.
Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.
В сборник вошли остросюжетные приключенческие повести Валерия Мигицко, Владимира Рыбина, Ильи Рясного, Александра Плотникова, а также исторические исследования А. Шишова и Ю. Лубченкова, злободневная публицистика К. Раша.Все произведения рассчитаны на широкую аудиторию любого возраста.
