— Деньги там, — еле прошептала Лида и показала на ведро.
Через минуту уже вся очередь знала, в чем дело, и хохотала. Смеялась и продавщица-матрешка, но Лиду не отпускала, пока не заплатит. Кто-то предложил заплатить за Лиду, но она отказалась: она не могла брать деньги у совершенно незнакомых людей.
А обеденный перерыв кончался. А ее бригада ждала квасу. А она стояла тут как привязанная, и выхода не было.
Неизвестно, чем бы всё кончилось, если б на шум и смех не прибежали Лидины враги — Боря и Лева.
Они уже выяснили, кто убит первым: тот, у кого сейчас был фонарь под глазом, Лева. Теперь близнецов легко было различить.
Они быстро оценили положение и предложили Лиде достать полтинник.
— А как? — спросила Лида.
— Наше дело! — сказал Лева.
— Только не смейте лезть руками! — беспокойно сказала Лида.
Ничего хорошего она не могла ждать от этих мальчиков. Но что ей было делать?
— Сколько литров? — деловито спросил Боря, заглянув в ведро.
— Четыре, — сказала Лида.
Близнецы переглянулись.
— Можно, — сказал Лева.
И они приступили к операции.
По очереди, передавая ведро друг другу, обливаясь квасом и отдуваясь, как лошади, они пили и пили, пока ведро не стало сухим, а они — мокрыми.
Тогда они отдали Лиде ведро с полтинником.
— Скажи спасибо, — прохрипел Лева.
И они, качаясь, подошли к дереву и тихо сели на землю.
— Спасибо, — неуверенно сказала Лида. Пошла к продавщице и протянула ей мокрый полтинник.
Продавщица бросила его в коробку и дала две копейки сдачи.
— Поскорее, пожалуйста, налейте, — попросила Лида. — А то у меня перерыв кончается.
— Еще четыре литра? А деньги?
Ну скажите, был ли еще кто-нибудь на свете в таком ужасном положении?
Бедная, глупая Шершилина! Куда ж ты теперь пойдешь с пустым ведром и двумя копейками?
Конечно, Миша Коробкин не сидел у подворотни все два часа. Он действовал. Сначала обежал все зоомагазины. Тритонов не было.
Тогда он пошел в зоологический сад, ловко прошмыгнув без билета.
В отделе земноводных были и крокодилы и тритоны. Но Миша мог только смотреть на них через стекло. Тогда он отправился к заведующему отделом. Но, как ни клялся в своей любви к пресмыкающимся и ни выпрашивал хоть одного тритончика, заведующий не дал. Кстати, заметил он, тритон не пресмыкающееся, а земноводное.
И Коробкин, проклиная эту растяпу Шершилину, с которой связала его несчастная судьба, вернулся к подворотне.
Уже было сорок минут первого, а эта разиня Шершилина все не шла.
Стрелка часов прыгнула на сорок третью минуту. И тут, словно из-под земли, явился продавец тритонов.
— Видал точность? — торжествующе заорал он.
Миша смутился. Шершилиной нет, и заплатить за тритона нечем.
— Точность твою видели, — сказал Миша как можно небрежней. — Мы твоего тритона не видели.
— Во! — сказал мальчишка и поднял большой палец.
— Воображаю! Дохлый, наверное, и без хвоста.
— Сам без хвоста! — обиделся тритонщик.
Они зашли в подворотню. Мальчишка осторожно высунул из-за пазухи слепую мордочку крота и победоносно взглянул на Мишу.
— Ну, что? — спросил Миша.
— А чего еще? — сказал тритонщик.
— Это, по-твоему, тритон? — ледяным тоном спросил Миша.
— А кто же это? — нагло сказал мальчишка.
— Знаешь что? Убирайся ты к черту со своими крысами! Отдавай шестнадцать копеек, и чтоб духу твоего не было!
Но продавец тритонов знал свое дело. Привычным жестом он сорвал кепку с головы, швырнул на землю и завопил (это, видимо, была его манера продавать тритонов):
— Да вы что?! Бегай для них как собака, а им шестнадцать копеек жалко! Да я, может, на трешку подметок сбил! Да знаешь, сколько я за эту паршивую крысу отдал?!
Но на Мишу представление не подействовало. Он схватил мальчишку за шиворот:
— Деньги или тритон!
Тритонщик сразу притих и сказал мирным тоном:
— Ну чего шумишь? Тритон нужен — так бы и сказал. Я же хотел как лучше. Я в городе все места обегал — нету. Им сейчас не сезон. А есть у меня один верный человек. У него этих тритонов завались — восемь штук. Так он в Малиновке живет, на электричке туда ехать надо, туда-обратно двадцать копеек.
— Как, еще двадцать! — воскликнул Миша. Его лицо стало каменным.
Мальчишка понял, что надо менять курс.
— Залог хочешь? Кепку даю!
Миша посмотрел на кепку. Ее, видно, кидали на землю раз триста, если не больше.
— Куда ее!
— Удочку хочешь? — вскричал тритонщик, и, прежде чем Миша успел ответить, он вылетел из подворотни, исчез за углом и тут же явился с длиннейшей удочкой, обмотанной леской.
— На!
Миша придирчиво осмотрел удочку. Двадцать копеек она, конечно, стоила. И Миша не очень охотно, но дал мальчишке двугривенный.
— Когда привезешь?
— В шестнадцать ноль-ноль. Как из пушки!
— Не надуешь?
— Провалиться мне на этом месте! — поклялся мальчишка и тут же провалился — иначе нельзя было объяснить его мгновенное исчезновение.
Только сейчас Миша увидел Шершилину. Она стояла поодаль с несчастным видом и с ведром. Миша пристально смотрел на нее.
— Я чувствую, Шершилина, что ты не принесла денег. Правду я говорю?
Она кивнула.
— Зачем ты притащила ведро?
Лида опустила голову.
— Ты хочешь, чтобы я продавал твои ведра?
Лида покачала головой.
— Так что же ты молчишь как пень!
