Мир приключений, 1929 № 02 - [31]

— Разумеется, вижу.

— Хорошо видишь?

— Как нельзя лучше.

— Взгляни теперь на меня…

Софья Ивановна повернулась. Середа был так забавен в своей растерянности, что она невольно улыбнулась.

— В твоей улыбке мое спасение! — воскликнул радостно Середа. — Значит я тебе больше нравлюсь?

— Какой ты странный, Семен. Какое может быть сравнение? Там сидит какая-то обезьяна, а ты — мой Апполон Бельведерский.

— Счастье мое! — горячо воскликнул Середа и их уста слились в долгий поцелуй среди необъятного морского простора, залитого лунным светом.

_____

Петров чувствовал, что ему не помогут никакие кумысы, пока он не выяснит положения жены. Он решил ехать в Москву и отправился на вокзал. «А кумыс можно достать и в станционных буфетах» — подумал он. — «Начну ка я лечиться немедленно». Он так и сделал. Потребовал сразу две бутылки пива, с удовольствием осушил их и погрузился в забытье.

В Москве были очень удивлены появлением зятька. Жены у тестя не было. Он был сильно раздражен и все время тыкал зятю в нос его «неприличную» телеграмму. Здесь Петров выяснил, что вся неразбериха создалась в результате перепутанных им адресов на телеграммах, так как фамилия тестя была тоже — Петров. Несколько успокоенный Петр Петрович, сломя голову, помчался в Ленинград.

31 июня, в 10 час. утра, он уже стоял у дверей своей квартиры, откуда доносился детский плач и чей-то сердитый женский голос. Отцовское сердце Петрова дрогнуло и наполнилось приятной теплотой. Он осторожно позвонил. Дверь открыла растрепанная незнакомая женщина. Он хотел войти.

— Куда прешь? — сказала женщина. — Трубы чистить я сегодня не позволю, — маленький болен. Придешь завтра.

— С чего вы взяли, будто я трубочист?

— Обличье показывает. Весь, как чорт, в саже.

Петров вытер лицо платком. На платке ясно отпечатлелись черты его лица. Он вспомнил, что всю дорогу простоял на площадке первого вагона, — это была паровозная копоть.

— Вы — няня? — спросил он. — А как здоровье роженицы?

— Не заговаривай зубы, — сказала женщина и хотела захлопнуть дверь.

Петров просунул между створками ногу.

— Вы с ума сошли! — закричал он. — Я муж хозяйки!

— Много у ней таких мужей! — ехидно усмехнулась женщина. — Теперь хозяйка здесь я. Ну-ка, проваливай, налетчик!..

Она коленкой выпихнула Петрова и закрыла дверь на крюк и на замок.

— Вышлите Марьюшку! — кричал Петров, барабаня в дверь.

— Будешь ломиться — получишь утюгом по темячку, — донесся спокойный голос. — Коль ты Марьин хахаль, так в рынке ее лови.

Петров решил пока сходить в Управление. Едва он отворил дверь месткома, как пред Безымянный закричал ему:

— Товарищ Петров, вы еще не уехали? Это хорошо. Знаете, в мое отсутствие тут все перепутали. В санаторий следовало направить Петрова из Финчасти, тоже Петра Петровича, а они направили вас. Раз вы не уехали, то дело поправимое.

— Но я уже был на Кавказе…

— Кто говорит о Кавказе? Наш санаторий в Ставрополе Самарском. Гоните сюда направление…

Петров потоптался в месткоме, потом уныло побрел домой. По дороге вспомнил о лечении кумысом и сейчас же завернул в пивную.

На его опасливый звонок дверь открыла Марьюшка.

— Вот радость-то! — сказала она. — А мы вас завтра ждали. Идите скорее в столовую.

В столовой стоял плач, как на реках Вавилонских. Воинственная женщина рыдала на груди Петрова из Финчасти. Какой-то незнакомый мужчина утешал плачущую Софью Ивановну, а на диване неточно заливался шестимесячный ребенок. При виде Петрова все замолчали, даже младенец перестал кричать.

— Петя! — бросилась навстречу Софья Ивановна. — Какое страшное недоразумение!.. Уж я не знаю, как и объяснить тебе…

— Позвольте познакомиться, — сказал мужчина. — Середа, Семен Семеныч. Во всем виноват, хотя и невольно, вот этот «Всадник без головы», мой друг, а ваш тезка по роковому стечению обстоятельств: Петр Петрович Петров. Переписывались мы с ним — на Управление, а своего адреса он, по рассеянности, не сообщил ни мне, ни своей жене, — вот этой милой даме. В Управлении нам указали ваш адрес и вот… Впрочем, остальное вам объяснит ваша супруга…

— Петя… ненаглядный… Если что и было, то самое невинное… Честью клянусь, — плакала Софья Ивановна, пряча свое лицо на груди мужа.

— А я-то вас за трубочиста приняла, — покачивала головой Марфа Саввична. — Как ушли вы, Марьюшка с рынка вернулась, а меня в баню потянуло. Выхожу с шайкой и веником, а мой-то Петрунька тут, как тут, — тоже в баню собравшись. Обрадовались мы — и не до мытья… Вот, по телефону их вызвали из «Москвы», чтобы разобраться.

Середа похлопал Петрова из финчасти по плечу:

— Ну, что, «Всадник без головы», счастлив? Это мы его так в детстве еще прозвали, потому что с ним вечно случались какие-то нелепые недоразумения. Его бы в «Академию Нелепостей» «бессмертным» посадить. Читал я где-то, один миллиардер проэктирует такую «Академию» открыть…

— Нет, друзья мои, — грустно сказал Петров из Службы Сборов, — если среди нас и есть «Всадник без головы», то этот «всадник» — я, и первое место в такой «Академии» по праву принадлежит мне…

ОСТРОВ КРАСНОГО ХОЛМА

Рассказ Л. ШАДУРНА

С француз. пер. В. А. РОЗЕНШИЛЬД-ПАУЛИНА

Иллюстрации А. САВВИНА