Мир приключений, 1918 № 01 - [8]

Теперь Эвери кивнулъ ей головой.

— Да, миссъ Бертрамъ, — сказалъ онъ; — съ часъ или больше вы не понадобитесь мнѣ. Ну, миссъ Миллеръ, — обратился Эвери къ вошедшей дѣвушкѣ, слегка возвышая голосъ, по нелѣпой привычкѣ людей, желающихъ вселить то или другое впечатлѣніе въ умъ посторонняго слушателя. — Какъ идетъ работа по изысканіямъ? Сдѣлали ли вы что-нибудь новое относительно этихъ ассирійскихъ клинообразныхъ надписей? — Онъ посмотрѣлъ на свою секретаршу съ выраженіемъ легкаго опасенія, но она, казалось, не слышала ни одного его слова.

Едва за ней закрылась дверь, Эвери и миссъ Миллеръ перестали выказывать энтузіазмъ относительно клинообразныхъ надписей и принялись обсуждать совершенно другія темы.

Эвадна Миллеръ, несмотря на свое сходство съ нѣжнымъ ландышемъ, принадлежала къ числу самыхъ дѣловитыхъ молодыхъ дѣвушекъ въ городѣ; больше: только она одна, казалось, была способна исполнять странную обязанность, которую сама же и создала.

Ея занятія приходилось окружать полной тайной и ихъ нельзя опредѣлить однимъ словомъ. Дѣло въ томъ, что миссъ Миллеръ взялась поставлять Эвери литературный матеріалъ и схему идей, потому что въ разгарѣ своей славы романистъ неожиданно очутился въ крайне затруднительномъ положеніи.

Въ теченіе пяти-шести лѣтъ онъ жестоко переутомлялся и теперь, подписавъ съ нѣсколькими издателями договоры на доставленіе имъ рукописей, которыя должны были быть готовы къ опредѣленному сроку, съ отчаяніемъ замѣтилъ, что его воображеніе изсякло, что его мозгъ не рождаетъ новыхъ, интересныхъ идей. Случайно онъ встрѣтилъ Эвадну Миллеръ, незадолго до того попавшую въ водоворотъ городской жизни, и узналъ, что ей очень хотѣлось остаться въ Лондонѣ, но что для этого она нуждалась въ заработкѣ. Послѣ очень оригинальной бесѣды съ оригинальной дѣвушкой, Вильфридъ предложилъ ей извѣстное жалованье за то, чтобы она передавала ему свои впечатлѣнія и разсказывала бы обо всемъ, что переживала.

До сихъ поръ Эвадна оправдывала его надежды. Живая, наблюдательная, она ежедневно приносила бѣдному автору матеріалъ. Это занятіе нравилось ей. Неожиданность всегда подстерегала ее за угломъ, а изъ-за тусклой прозы повседневности на нее выглядывалъ романъ, вѣчный романъ.

— Скажите, — сказалъ Эвери, снова садясь въ кресло и опуская голову на руку. — Изъ какого источника вдохновенія пили вы сегодня?

— Я позавтракала въ маленькомъ ресторанѣ,—отвѣтила она, — потомъ побывала въ четырехъ складахъ мебельщиковъ, наконецъ, присутствовала на митингѣ феминистокъ. Множество впечатлѣній!

Романистъ посмотрѣлъ на нее подозрительно, но выраженіе ея откровенныхъ глазъ успокоило его; подозрительность постепенно смѣнилась благодарностью.

— Что можетъ оживлять ваше воображеніе въ такихъ унылыхъ мѣстахъ? — спросилъ онъ.

— Унылыхъ? — съ удивленіемъ повторила она. — Въ ресторанѣ я изучаю типы людей, которые ѣдятъ, чтобы жить, а не живутъ, чтобы ѣсть. Въ магазинахъ… Ну, будь вы женщиной, вы не стали бы спрашивать, что можетъ меня интересовать тамъ; что же касается митинговъ феминистокъ, я хожу на нихъ, чтобы насладиться комическимъ элементомъ.

— Комическимъ элементомъ? Странное вы дитя!

Разговоръ не продолжался. Дѣло въ томъ, что молодой юристъ, Лоуренсъ Меллонъ, задумалъ побывать у знаменитаго писателя. Онъ шелъ изъ своей конторы и вспомнилъ, что ему когда-нибудь надо потолковать съ Эвери по поводу одного денежнаго дѣла, но это намѣреніе, вѣроятно, не выкристаллизировалось бы въ рѣшеніе навѣстить его именно въ этотъ день, если бы на улицѣ Пикадилли онъ не встрѣтилъ миссъ Бертрамъ.

Меллонъ остановился и приподнялъ шляпу.

— Какъ вы поживаете, миссъ Бертрамъ? — весело спросилъ онъ. — Такъ рано-освободились? Эвери сидитъ у себя въ кабинетѣ? Да? Значитъ, я могу забѣжать къ нему, не побезпокоивъ его.

— Этого я не знаю, — съ сомнѣніемъ отвѣтила секретарша. — Странная вещь: перешагнувъ порогъ дома Эвери, она переставала быть безличной. — Я отпущена на время. М-ръ Эвери, — говоря, она смотрѣла въ пространство, — совѣщается съ одной молодой дѣвушкой, которая для него дѣлаетъ какія-то изысканія относительно восточныхъ языковъ. ГІо крайней мѣрѣ, мнѣ такъ кажется. — Странная, немного насмѣшливая и недовѣрчивая улыбка на мгновеніе тронула ея губы.

Эта улыбка возбудила любопытство Меллона.

— Очень интересно, — замѣтилъ онъ.

— Это еще интереснѣе, чѣмъ кажется, — начала было миссъ Бертрамъ и замолчала, точно спрашивая себя, можно ли безъ своей обычной осторожности поговорить съ нимъ. Послѣ короткаго раздумья, она посмотрѣла на Лоуренса съ почти умоляющимъ выраженіемъ въ глазахъ и продолжала:

— М-ръ Меллонъ, я увѣрена, вы поймете меня, какъ слѣдуетъ, если * я коснусь одного обстоятельства, которое сильно меня тревожитъ. Въ сущности, это не мое дѣло, но…

Меллонъ насторожился.

— Пожалуйста, говорите откровенно, миссъ Бертрамъ, — сказалъ онъ. — Я знаю, вы не стали бы разсуждать о дѣлахъ Эвери, если бы не считали этого необходимымъ.

— Благодарю васъ, м-ръ Меллонъ, — былъ отвѣтъ. — Я сразу скажу все. Одна очень, очень красивая молодая дѣвушка каждый день около трехъ часовъ приходитъ въ кабинетъ м-ра Эвери. Я уже сказала вамъ, зачѣмъ она является, но мнѣ кажется, что для нея восточные языки такая же закрытая книга, какъ и для меня. — Секретарша замѣтила лукавыя искры въ глазахъ Меллона и прибавила — Если бы дѣло касалось ухаживанія, увѣряю, я не подумала бы безпокоить васъ, не стала бы и сама безпокоиться. Но о флиртѣ между ними и рѣчи быть не можетъ. — Ея брови намоо-щились.