Мир между нами - [40]

— Если говорить в общем, это анализ феномена лесбийской любви. А более подробное обсуждение быстро наскучит вам — слишком много терминов.

— Так вы… предпочитаете женщин?

Ванесса выпустила струйку дыма.

— По мне не скажешь?

— В общем-то… нет. Но теперь я, кажется, понимаю, почему доктор решил с вами работать. Ему нравится, когда его окружают… необычные люди.

— Доктору нравится, когда его окружают люди, имеющие гибкие моральные принципы. Но не думаю, что он решил работать со мной по этой причине. Ему не нравилась мысль о служебном романе такого рода: сложно находиться в одном офисе с человеком и одновременно с ним спать. Рано или поздно это отразилось бы на работе. — Она снова улыбнулась. — А теперь здесь царит гармония. До тех пор, пока наши интересы в плане женщин не пересекутся.

Доктор Мори выглянул из своего кабинета и окинул взглядом приемную.

— Я услышал знакомый голос, и теперь вижу, что мне не показалось. Здравствуйте, господин Фельдман.

Ванесса потушила сигарету в пепельнице и поднялась.

— Продолжу разбирать бумаги, — сказала она. — Приятного вам дня, господин Фельдман. В следующий раз я обязательно приду на вашу презентацию. Помните, вы обещали мне автограф.

— Сильвия просила передать тебе, что задержится, дорогая, — сообщил ей Вивиан. — Срочные дела на работе.

Доктор Портман удивленно подняла бровь.

— С каких это пор она звонит тебе, а не мне?

— Вот уж не знаю, что сказать. Вероятно, ты не отвечала на телефон.

— Похоже, мой прогноз насчет интересов в плане женщин подтверждается.

Ванесса весело подмигнула Адаму и скрылась за дверью своего кабинета.

— Прошу вас, проходите, — пригласил гостя Вивиан. — Надеюсь, вы не очень долго ждали?

— Нет, совсем нет.

Кабинет доктора Мори был почти полной копией его домашнего кабинета. За исключением, разве что, книжных полок — вместо них здесь находился шкаф с медицинскими картами больных. И еще здесь была неотъемлемая часть интерьера кабинета любого психоаналитика — кожаная кушетка. Рядом с ней стояло большое зеркало, и располагалось оно так, что пациент мог изучать свое отражение во время сеанса.

Сидевший в одном из кресел у стола мужчина обернулся.

— Познакомься, это Адам Фельдман, — заговорил доктор Мори. — Адам, это мой друг, о котором я вам рассказывал. Клод Дадье. Он ехал в другой город, поезд задержался, и он решил заглянуть ко мне.

— Очень приятно, господин Фельдман, — сказал Клод. Говорил он с едва ощутимым французским акцентом. Адам сделал вывод, что Клод либо живет во Франции, либо проводит там значительную часть времени. — Надеюсь, доктор рассказывал вам обо мне только хорошее?

— Разумеется, — ответил за Адама Вивиан. — Разве мы делали что-то плохое?

— С трудом могу вспомнить что-то подобное, — с готовностью включился в игру Клод. — А ты?

— Надеюсь, память у тебя отказала от того, что это что-то доставляло тебе много удовольствия.

Мужчины рассмеялись, и Адам почувствовал себя не в своей тарелке.

— Похоже, мы смутили господина Фельдмана, — сказал доктор Мори. — Не будем развивать эту тему.

— Кроме того, мне пора идти. — Клод бросил взгляд на наручные часы. — Надеюсь, не опоздаю.

Они обменялись рукопожатием, перебросились парой фраз на французском, и Клод, кивнув на прощание Адаму, вышел, прикрыв дверь.

Вивиан занял свое рабочее кресло. Вот она, самая желанная эротическая фантазия большинства женщин, которые тут появляются, подумал Адам. Кожаная кушетка, полумрак и доктор Мори, негромко рассуждающий о притягательной прелести греха. Интересно, сколько из них дождались вопроса «расскажите мне о самой постыдной из ваших эротических фантазий». И сколько из этих дождавшихся сказали ему правду.

— Вижу, вам тут понравилось, — сказал Вивиан. — Вы так представляли себе мой кабинет?

— Даже не знаю, что сказать, доктор. Одно могу сказать точно: вы в этой обстановке смотритесь очень органично.

— Я даже знаю, какие мысли сейчас пронеслись в вашей голове. Но мы ведь уже говорили о моем отношении к пациенткам.

— Про Изабель Торнворд мы тоже говорили.

— Не так подробно, чтобы вы могли позволить себе делать какие-то выводы.

Адам положил на стол принесенный пакет.

— Вот ваши книги, доктор. Простите, я читал дольше, чем обещал.

— Ничего страшного. Вы пришли сюда для того, чтобы принести мне книги и для того, чтобы посмотреть на мой кабинет?

— По правде сказать, доктор… не только.

— Вы хотите побывать в роли пациента?

Во время затянувшейся паузы доктор Мори закурил и посмотрел в окно.

— Это касается Афродиты, доктор.

— Вы пришли сюда для того, чтобы поговорить со мной про Афродиту? И что вы хотите сказать?

— Я думаю, что вам нужно ей позвонить. Ей одиноко.

Доктор Мори сцепил пальцы.

— Вокруг нее достаточно людей. Сомневаюсь, что она чувствует себя одинокой.

— Она чувствует себя одинокой без вас, доктор.

— Когда она четыре года спала со своим любовником, не говоря мне ни слова, она об этом не думала. Меня не радует мысль о том, что в моей постели спит человек, который мне лжет.

Адам вздохнул.

— Все делают ошибки, доктор. Конечно, некоторые ошибки не заслуживают снисхождения, но… вы могли бы дать ей шанс. В отношениях не существует черного и белого. Ей плохо без вас.