Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 - [27]

молила и Семерку — твоих вечных оппонентов и тебя самого. Семерку — умоляла о помощи, тебя

— о воздаянии своим врагам. Но были мои мольбы тщетны. И я призадумалась. А так как девица я,

к слову, не совсем глупая, додумалась до того, что с твоей точки зрения мне, возможно, так и надо.

А что подумала Семерка, я так и не решила. Ну, и сам посуди — как можно пугать человека тем, во

что он не верит?

Хрон озадаченно почесал всклокоченную голову, покрутил ей, услышал щелчок, удовлетворенно

зажмурился:

- А если я тебе покажу хронилища и души, что заточены там, чтобы получать воздаяние, пока не

закончится время их грехов? Если ты увидишь небесные поля Cемерки, на которых гуляют

праведники и вечно слушаю божественные сказки? Что скажешь ты тогда?

- О! У меня такая куча вопросов, что ты сбежишь! Я спрошу тогда тебя: а как долго длится

наказание грешников? И кто отмеряет это время? И откуда у тебя там, где должно быть

безвременье — откуда там время? У тебя там есть часы? Такие с будильником, зазвонил — о! -

пора вон того с содранной кожей отпускать. И куда он потом? Его под белы рученьки — а если на

них кожа содрана, она потом отрастает что ли, он же вроде мертвый? Да и как он может

чувствовать боль, если он бесплотен? А небесные поля Семерки — это всегда быть в одном и том

же месте и слушать одно и тоже? Вот где скукотища-то! Почище твоих хронилищ. Вы может быть,

наказания как-то неправильно распределяете? А? И знаешь, уж прости, что я тебе «тыкаю», но как-

то не могу по-другому. Я достаточно повидала, пока путешествовала с менгрелами, что меня

такими вещами удивить трудновато. У них была трава особенная, которую подбрасывал в костер их

шаман, чтобы умилостивить своих богов. Так после того костра и не такие видения появлялись. А

еще он мог погружать в сны, которые показывали будущее или прошлое. И мог залечивать такие

раны, что обычно бывали смертельными. Так что он — бог? Молчишь?

Хрон и вправду молчал, словно собираясь с мыслями. Потом заговорил, медленно, тщательно

подбирая слова:

- Видишь ли, в чем-то ты права. В нас — в богов — можно лишь только верить. И лишь от

количества твоей веры зависит то, что будет с тобой происходить в дальнейшем. Если у тебя нет

46

46

веры в богов вообще — тебе придется поверить в себя. И сделать это делом всей твоей жизни. А

если ты каким-то образом убедишь следовать за собой кого-то, и они будут верить в твои

исключительные качества — ты для них можешь тоже стать божеством. И там решай — стать

божеством — светлым ли темным ли. Как Олаф Крамбарский. Или пойти по пути, по которому

всегда идут зоряне — быть просто последователями известных им богов. Или есть еще третий путь

— ты можешь придумать нового бога, восславить его, и провозгласить его наивысшим и

наилучшим, заставляя поверить в это всех, кого будешь встречать на своем пути. Думай, девочка.

Выбирай, что есть иллюзия, а что нет. Да, я согласен, таких, как ты, на Зории я не встречал. Но есть

много других миров, в которых бывает и не такое.

И исчез. Словно его и не было. Лишь багровые потеки на белом выдавали его недавнее

присутствие.

- Постой! - закричала Стела — о самом главном-то она не спросила, где Селена, жива ли она.

Наваждение на этом закончилось, показались знакомые коридоры, и навстречу неслась

служанка, что оставила ее в купальне, зачастила шепотом, стараясь успеть до того, как из-за

поворота появится тот, кто следовал за ней:

- Госпожа, госпожа, молчите. Молчите про сон, про шепот. Ничего не говорите. Иначе худо будет, -

молила невнятно, с пришептывающим акцентом, но на мирском языке — получилось даже забавно,

несмотря на невеселую ситуацию: «Каспаша, каспаша, молшите».

Стела кивнула и вовремя. Из-за поворота показались двое быстро идущих хирдманнов, несущих в

руках угрожающего вида фламберги, волнообразные клинки которых тускло отсвечивали в свете

факелов, в изобилии натыканных по стенам коридоров. Стеле еще подумалось: «А до этого было

светло?» Хирдманны подошли — женщины оказались ростом едва им по грудь — одинаковые,

словно зерна, крепко взяли обеих под локотки и быстро-быстро повлекли своих невольных спутниц

наверх. Молча, только подталкивали на поворотах. Стела вспомнила, что сегодня вроде как купцы

должны пожаловать, и, возможно, Вальд придет. А может и останется — тогда, по крайней мере,

они будут тут вместе, и можно задуматься, как покинуть эту ловушку, что зовется «Крамбар».

Стелу дотащили до ее комнатушки, тычком посадили на постель и знаком велели ждать.

Долго ждать не пришлось — пожаловал сам бухан:

- Что тут у тебя приключилось? Все ж было в порядке?

Стела покачала головой:

- Ничего не случилось. Мышь у вас в купальне. Служанка напугалась и убежала.

- А ты почему не напугалась? Все женщины мышей боятся.

- Я — не все. Мышей не боюсь. Я боялась остаться без купанья. Очень жаркое утро выдалось.

- Молодец, ты становишься рассудительной. Пребывание у меня в гостях идет тебе на пользу.