Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 - [22]

ткань заткана тончайшими нитями всех драгоценных металлов, о которых только знали в этих

местах, и переливалась в лучах светил, создавая иллюзию светящегося облака вокруг владелицы

37

37

наряда. Лицо и тело – те его части, что не скрывались под одеждами – были сплошь изукрашены

мастерски выполненными рисунками. С высоты балкона крамсонка показалась достаточно

привлекательной, чтобы украсить собой простыни спальных покоев. Она еще и танцевала так, что

мертвый встанет – с бешеной скоростью ритмично вращая бедрами и страстно выписывая руками

фигуры какого-то сложного танца.

Когда избранница появилась в спальне, выяснилось, что ее зовут Гудрун, она из зажиточной

семьи Лунд. Тех самых, что выкупили в незапамятные времена часть Вороньего берега. Надо

сказать, что основным промыслом для семьи Лунд был сбор того, что им давало побережье — будь

то косяки рыбы, подплывающей к берегу во время приливов, или обломки кораблекрушений, а то и

жертвы кораблекрушений — среди которых находились ценные редкости для невольничьего рынка.

Лунды не гнушались ничего — лишь бы приносило доход и славу семье — и были очень рады,

когда Всемогущий выбрал одну из женщин семьи в подруги. Гудрун же твердо решила стать для

Олафа больше, чем подругой. Божество никогда не собиралось увековечить рядом с собой какую-то

из женщин — зачем, когда толпы последовательниц готовы на все, хоть на одну-единственную

ночку, лишь бы прикоснуться к Благословенному — авось поделится бессмертием после страстных

объятий. Поэтому для Олафа планы его нынешней подруги и ее потуги на постоянство были более,

чем забавны, тяготить начали с первого же совместного утра. Обычно после удовлетворения своих

потребностей, Олаф Синксит покидал постель подруги и отправлялся в личные покои — возникало

какое-то странное чувство — пресыщения, гадливости и отвращения. Но Гудрун сегодня вымотала

божество так, что он не смог встать и уснул рядом, вольно раскинувшись на подушках. Фрекен

Лунд, свернувшись в ногах божества, решила, что это — очень хороший знак, и принялась

размышлять о своем предполагаемом будущем, изредка поглядывая на похрапывающее божество.

Наутро Олаф Благословенный открыл глаза и с недоумением воззрился вокруг — потолок

был не тот, огляделся вокруг — да, и комната была не та. В ногах тихонько посапывала его

нынешняя подруга. Олаф потянулся, с отвращением разглядывая женщину. Надо же, уснул рядом

со смертной, фу-фу-фу. Как её, как же её зовут? В мыслях всплыло — Гудрун, точно, из Лундов.

Вот же смертные мерзки по утрам! Лежит, звуки издает какие-то неприятные, дыхание зловонное,

вон даже слюни текут из угла рта. Лицо помятое, под глазами — круги темные залегли. Еще и

ручкой во сне подергивает, снится видимо что-то, от чего отмахнуться хочется.

Божество встало с кровати, вызвало слуг, которые помогли облачиться в легкое утреннее

платье и препроводили для омовения в личные покои. При омовении присутствовал суприм-

хирдманн, который стоял молча, выкатив преданно глаза от усердия. Суприм был назначен на пост

недавно, предшественник его скончался — ничто не ново под светилами, в давние времена такой

же из первых вернейших псов купился на прекрасные глаза и обещания, что таились в этих глазах.

Да, печальна была Олафу эта скоропостижная кончина, но, что поделаешь, коли служат ему

смертные. Да и смертные эти падки на предательство — ради денег ли, ради тепленького местечка,

38

38

ради женщин — последнего Всемогущий и вовсе не понимал. Женщина — что это за прелесть

такая, что ради нее можно поступиться хоть чем-либо? Вот и предыдущий суприм, ретивый

служака во всем остальном, воспылал преступной страстью к предыдущей божественной подруге.

Хе, хе — бывало уж. Пришлось расстаться с обоими, благо в Красных башнях всегда есть

свободные помещения для таких парочек. И хорошо еще — вовремя глаза ему открыли, он, Олаф,

хоть и бессмертен и всемогущ, но не всевидящ. Стоит только отвернуться — и вот вам — те, кто в

глаза смотрит и не моргает от усердия, те быстрее всех и скурвливаются. Преданные крамсоны —

благо есть еще такие — донесли об измене и — готово! Новый суприм в награду получил

должность, изменники казнены. Всевышний доволен — он получил от изменников столько

удовольствия, сколько давненько уж не получал. Надоели уж ему крамсоны, но что поделать, коли

пришлось возродиться здесь в Империи, в этом теле, с чистой памятью.

Олаф слышал о детях небесной семерки, что проживали в Мире, ему хотелось, чтобы они

служили ему. Почему нет — божественные дети смиренно служат божеству, все логично. Они —

дети семерки, должны быть не столь скучны и мерзки, в их венах все-таки кровь бессмертных.

Олаф давно поджидал случая, чтобы без особых последствий для себя заполучить хотя бы одного

из мирян-кровников семерки. А еще он много интересного слышал о Хроне — злобном божестве

Мира, властелине времени, темнобородом хозяине хронилищ, предводителе драконьего воинства и