Мир меняющие. Книга 1. Том 2 - [38]

Аастр не без труда поднялся, захрустев старыми косточками, отвыкшими за долгие годы от резких движений. Предзакатные светила затемнили его изборожденное морщинами лицо какими-то странными тенями — глубоко залегшими под глазами, и мрачным контуром обвели лицо. Незнакомым и невыносимо печальным был старый звездочет, встретивший своих гостей на пороге в этот час. Селена моргнула — нет, лицо все такое же — близкое, родное, померещились эти тени в неверном свете.

— Благодарю Семерку за то, что позволила еще раз увидеть людей в конце пути.

Селена, кровушка моя, веди гостей в дом. Дорогу ты знаешь. Перед тем, как увидеть твой ключ, позволь встретить вас, чем могу.

Аастр и гости вошли в дом. Селена почувствовала, что какая-то неведомая сила изменила здесь все. Если в первый визит их встретила лишь тоска и заброшенность, то теперь из темных углов на них пялились безутешная горечь и мрак, как после похорон. Старик засуетился. Предложил воспользоваться умывальней — воды, прогретой солнцами за день, хватит на всех.

— Умоетесь с дороги, усталость вас и покинет. Перекусим, тем, что есть и пойдем, свершать ваши великие подвиги.

Сейчас звездочет снова стал самим собой, словно сжал внутри себя пружину, которая помогает ему держаться. Но остроты слова не потерял и держался так, что Селена почувствовала гордость за то, что она одной крови с ним.

Первой умываться отправили ее. Освеженная и чистая до хруста, девушка шла по темному коридору к полуоткрытой двери в гостиную, в которой горел яркий свет. Подошла поближе, и вдруг нахлынул темный страх, почудилось, что за столом сидят драконы, а вместо Аастра — Хрон собственной персоной поджидает ее и тянет свои руки к ее шее, срывая толстую цепочку, разрезая порванными звеньями тонкую кожу и подхватывая падающий ключ.

Остановилась, сдерживая дыхание, осторожно выглянула, прислушиваясь. Нет, показалось, за столом сидели ее спутники и кровник, потихоньку переговариваясь. В голове вновь промелькнуло страшное видение и исчезло. На столе горела дюжина свечей, ярко освещая углы, и тени темнели только от тех, кто находился в комнате. Вошла, поправляя влажные волосы, поблагодарила Аастра за заботу. Астроном усадил ее отдохнуть, пока братья пойдут отмываться, они погрязнее будут после возни с тележкой, которую пытались починить. Когда близнецы ушли, подсела поближе:

— Что вас тревожит, господин мой кровник?

— Селли, Селли. Коротки часы, которые мне остались. Хрон мне уже нашептывал, пока вы сюда шли, что я могу с ключом сделать, но не нашлось в его хронилищах ничего, что меня смогло бы прельстить. Тебя там нет и омолодить меня он не сможет, а если и сможет, то не нужна мне молодость такой ценой. Прошу лишь тебя, запомни меня таким, каким я тебе встретился.

Что бы потом ни случилось. Прости меня, если вдруг обидел чем. Я, Аастр де Астр, никогда не нарушавший своего слова, обещаю помочь тебе.

Селена нахмурилась:

— К чему столько горечи, к чему такие высокие слова? Что с тобой?

Аастр горько улыбнулся:

— Не тревожься понапрасну, я хотел лишь тебе сказать то, что сказал и, кроме того — я любил тебя, тогда давно, когда в Турске еще цвели деревья, когда живы были твои родители, когда трудами наших кровниц и кровников здесь все благоухало и кипело. Я много думал о том, что случилось с нашим кланом, может быть, мы недооценили и мало любили вас, наших женщин, и так нас покарали за это? Твоим весовщикам я уже сказал, чтобы берегли тебя пуще жизней своих — и не потому, что ты можешь быть одной из спасительниц Мира, а потому что в тебе самой — целый мир. И они запомнили это, молчун поклялся, что тот, кто прикоснется к тебе со злобными мыслями, немедленно будет наказан. Я умру спокойно.

Подошел к девушке, взял ее лицо в сморщенные шершавые ладони, погладил по щеке, поцеловал гладкую кожу лба:

— Ты такая загорелая стала под всеми этим солнцами далеких путей. Не было нам судьбы закончить тропу вместе. Помни…

Бесшумно вошедшие братья смущенно закашлялись, прервав тягостное прощание.

— Мы уже того, помылись, — Перикл растерянно ковырял невидимую пушинку на полотенце.

Аастр снова преобразился, став хлебосольным хозяином большого дома, пригласил отужинать. Путники были в дороге недолго и не успели натерпеться лиха, не успели наголодаться, поэтому на еду особо не накидывались. А вот горячим напиткам воздали должное. В дороге пить приходилось воду из фляжек, предусмотрительно прокипяченную повитухой, которая велела употреблять только ее. Вот сейчас и наверстывали — выпили по несколько кружек вкуснейшего напитка из местных фруктов, которые не совсем одичали, потом еще запили травяным чаем. Пробовали рыбу, приготовленную Аастром собственноручно, понемногу отщипывали от того, от другого — чтобы не обидеть хозяина. Уходить не хотелось — так было уютно тут, рядом с горящими свечами, там — промозглая темень башни, и нужно кого-то спасать, куда-то спешить. Братья вспоминали смешные случаи из своей кочевой жизни, вернее вспоминал Перикл, а Прокл поддакивал, смущенно поглядывая на Селену, не забыв тот поцелуй, который задумывался, как шутка. У Селены глаза потихоньку смыкались под неторопливую беседу. Уложила руки поудобнее, примостила голову на краю стола, и сил нет шевельнуться. Уже совсем на грани сна, услышала где-то далеко-далеко детский крик. Ее мальчик, ее Вальд кричал, звал. Подскочила, словно на иголках — ее спутники и Аастр тоже склонились на стол, засыпая. Растормошила всех, самый хронов час — полночь пришла.