Мир меняющие. Книга 1. Том 2 - [36]

Девушка достала схемы, покрутила их так и сяк. Крути — не крути, а ехать еще достаточно долго. На поверхности давно уже наступила ночь, следовало отдохнуть, хорошо еще дорога сама двигалась под ногами, сокращая расстояние. Ее попутчиками оказались близнецы-весовщики. Селена решила познакомиться с одними из многочисленных де Балиа, которых звали так же, как первых детей Веса — Прокл и Перикл. Высокие, крепкие, сероглазые, с шапкой темных кудрей. От них веяло затаенной опасностью и силой.

Немногословные, сторожкие — таких стражей еще поискать следовало. Селена порадовалась про себя, что вроде бы не ошиблась с выбором, предложила братьям перекусить. Немудрящий ужин проглотили в полном молчании, потом братья разделили дежурства. Тот из братьев, чья очередь была отдыхать, немедленно завернулся в одеяло и прикорнул в углу, заняв почти половину повозки. Селена усмехнулась про себя — ей предстояло еще раскусить близнецов — кто из них кто, и каков он в деле. Не к месту вспомнилось ее прозвище, данное Дикими. Жена Салима, Фатима, как-то в сердцах обозвала, да потом и прилипло: камень-девка. Иногда так ее и звали: «Эй, камень!».

Усмехнулась, что у камней бывают сердца, оказывается. Ее сердце сейчас разлетелось на части и следует за каждой повозкой, а еще части остались в Блангорре и Турске, в который ее снова ведет тропа жизни. С этой мыслью уснула, прикорнув в уголке. Спала крепко, без сновидений — сказывалось напряжение, в котором пребывала все эти дни, с того самого момента, как их шумная компания вошла к Примам и заявила о себе. Сейчас вроде бы беспокоиться было не о чем и можно расслабиться, от нее ничего не зависело, вот и спалось.

Проснулась, когда братья менялись, один заступил на смену, а второй, завернувшись в еще теплое одеяло, улегся отдыхать. Щеки Селены были мокрыми — плакала во сне. По расчетам выходило, что в Турск прибудут через два дня, а еще пока не закончился один. Селена считала, что ей достался самый безопасный участок. Подумаешь, Турск, вот же недавно там были, тишина и благолепие кругом. Немного тревожно было за Аастра, ну да он не первый год там живет, не должно с ним ничего приключиться. А если Хрон лапу приложит — так ничего не попишешь с этим, и не поделаешь. Поэтому про это лучше и не думать, чтобы беду не накликать. Проснувшись, девушка некоторое время раздумывала, где же сейчас ее мальчик путешествует — путь в Елянск, который находился рядом с Турском, должен был пролегать неподалеку. Конечно, ни докричаться, ни увидеть его хоть одним глазком не получится. Можно было только молиться и гадать, как все закончится. Селена почувствовала, что надо бы естественные потребности удовлетворить — и как это умудриться сделать незаметно для братьев и не останавливая повозку, как вдруг их дорожка оборвалась — все-таки время не щадит даже то, что строилось на века.

Металлическая колея исчезла из виду, и им еще сильно повезло, что они не мчались под уклон а, разогнавшись на предыдущих участках, ехали по относительно ровной поверхности. Повозка замедлилась, покачнулась и рухнула, скатившись. Спящий брат моментально проснулся, и, схватив девушку в охапку, выкатился из повозки. Бодрствующий близнец упал следом, вытаскивая их поклажу. Селена дрожащими руками ощупала ключ, облегченно вздохнула — цепочка на которой он висел, оказалась крепкой. Тот из близнецов, который не спал, встал возле повозки, огляделся, почесал затылок, позвал брата:

— Прокло, пойдем-ка, это сооружение перетащим, вон дальше пути есть.

Немного тут порвалась дорожка. Ну да ничего, — подмигнул Селене, — Не боись, девушка, выведем тебя, куда надо, в лучшем виде. Даже если таратайка наша с путей сойдет, мы тебя на себе по очереди нести будем.

«Ага, — подумала Селена, — вон тот, который повеселее, это и есть Перикл, он командует обычно. А Прокл — молчаливый, посильнее будет. Вот я вас и вычислила». Спросить напрямую братьев, кто из них кто — не позволяла гордость, хотелось проверить себя.

…По мере того, как ключница и ее спутники приближались к Турску, Аастром овладевало странное беспокойство — в голове горячечно билась одно и то же слово: Селена, Селена, Селена, Селена. Предчувствие, которое никогда не обманывало, и сейчас пыталось что-то рассказать, только на непонятном языке: что Селена? Что-то с ней случилось, она будет здесь или думает о Турске? Непонятно было такое предчувствие. На закате, наблюдая за небом, Аастр обнаружил в стороне заходящих солнц захватывающее зрелище — в багрово-синем, как свежий кровоподтек, ночном небе летали те самые, о которых недавно столько слышал — драконы. Хотя они были прокляты, но их полет выглядел таким необычным и прекрасным. Человеческое око не застало тех времен, когда собратья этих тварей, менее разумные, кишмя кишели в небе Зории. Сейчас же, от полета этих гигантов, парящих в небе, захватывало дух.

Аастр заглянул в телескоп, и увидел драконов так близко, что хотелось протянуть руку и ощутить чешуйчатую кожистость их крыльев. Да, старый звездочет, несомненно, знал, что ничего хорошего они не принесут ни Миру, ни Зории, но его душа, душа прирожденного исследователя тянулась к этим неизученным зверюгам, пусть и смертельно опасным. Чутье подсказывало ему, то, которое пело грустные песни о Селене, что его последние деньки уходят. И хотелось напоследок совершить нечто такое, что запомнится, и будут потом о нем рассказывать: вот был старый Аастр из Турска, так вот он… А дальше поведают о его подвигах, ну или исследованиях или еще о чем, что еще нужно успеть совершить.