Мир Колодца Ангелов - [9]

— Нравится? — вопрос Зои Сергеевны заставил Арсену вздрогнуть. — Настоящий музей. Но Мари категорически против, чтобы все это выставлялось где-нибудь и даже снималось на видео. Поэтому необходимо приехать сюда, чтобы воочию увидеть чудо.

Директриса взглянула на сердитую Стахову, потом на безмятежную Любовецкую и почему-то изменила настойчивому желанию их караулить.

— Ну, не будем вам мешать. Пошли мальчики, пошли.

Зоя обняла за плечи Стаса и Алексея и увела их. Двери закрылись. Но из парка через окно тянуло ночной свежестью. Арсена передернула плечами.

Девочка смотрела на нее снизу вверх, по-птичьи склонив головку к плечу, и сквознячок трепал белобрысые волосы.

Стахова облизала губы.

— Здесь правда красиво. Это ты сама все сделала?

Не дождавшись ответа, она захромала вдоль стены, разглядывая многоцветных экзотических красавиц и простодушных мотыльков, свисающих на ниточках и приколотых булавками.

— У меня бы так не вышло.

— Ты умеешь летать, — голосок у Мари был тоненький, но уверенный.

— Уже нет.

— Умеешь. Ты отвезешь меня к папе с мамой. Я не сумасшедшая, — заявила девочка сурово, отметая возможные возражения. — Прилетели ангелы и забрали их в колодец. И они там ждут меня.

— Послушай, Мари…

Девочка сгребла горстями со стола несколько поделок и встряхнула ими.

— Смотри! Правда, они красивые?

Зашуршали бумага и шелк. Из общей кучи девочка выдернула за ниточку мотылька с черными крыльями, обведенными голубой каймой.

— Это Зоя. Нравится? А вот эта?

Бабочка была мелкая, с легкомысленной зеленой в желтые пятнышки раскраской. А еще одна — бледно-вишневая, с просторным размахом шелковых крыльев.

— Алексей. И Стас. И начальник космопорта Луи, — Мари потрясла мохнатым мохеровым бражником. — Я долго работала. Я старалась. Ты не можешь сейчас все испортить.

Сквознячок пролетел по комнате, резанув грудь чувством опасности.

— Я ничего не трону и не испорчу, — заговорила Арсена размеренно. — То, что ты сделала — настоящее чудо. Это невероятно красиво, и жаль, что ты не хочешь, чтобы это видели остальные.

— Ты не понимаешь.

Мари вытащила из пестрых ворохов на столе багряную бабочку с нитяными ножками и стала небрежно наматывать нитку на палец.

— Я долго трудилась. Я сплетала обстоятельства и искала людей. Я все сделала, чтобы вернуться к папе с мамой, а ты решила все испортить?!

Мари побледнела, даже серые глаза потеряли цвет. Капли пота выступили на лбу, волосенки слиплись. Рот искривился квадратной пещеркой. Арсена подумала, девочка заревет, но та лишь сильно дернула ниточку.

Ногу пронзила боль. Стахова согнулась и обхватила ее руками. А при втором рывке упала на колени, крича от боли.

— Понимаешь? Ты понимаешь?!

Арсена подтянулась за край стола, сгребая сколько могла поделок и, захлебываясь слезами, понесла к окну. Выбросила в прохладную темень, хотела метнуться за другими и опрокинулась грудью на подоконник, ослепнув от боли, с трудом проталкивая в легкие обжигающий воздух.

— Спаси их всех… избавь от меня… ты же хочешь летать. Я знаю.

«Шантажистка. Маленькая дрянь».

— Ты тоже ангел. Ты хочешь помогать, спасать всех. И потому не спасла его.

«Заткнись».

— Даже Куваев не знает. С ним было труднее всего. Он каменный. А вот Зоя, и Стас, и Алешик мягкие.

— Отпусти… их…

— Отпущу. Подарю тебе. Перед полетом.

— Но почему я?

Мари подъехала на инвалидном кресле и сырой ладошкой взяла Арсену за руку.

— Потому что ты тоже потеряла. Как я. Он… не хотел жертвовать. Он хотел их убить, чтобы уцелеть. А ты не дала. И теперь молчишь. И его тоже считают героем. И это больней, чем нога, правда?

Перекрученная конструкция в вакууме и плавающая рядом заледеневшая роза. Нет, не сейчас, не надо!

— А Федя отстранил тебя от полетов. Хотя ведь это совсем не важно, хромой пилот или нет.

Арсена медленно развернулась спиной к подоконнику, боясь, чтобы боль в ноге не вернулась.

— Вселенной не нужны подвиги. Вселенной нужна спокойная планомерная работа.

— Ты согласна? Лететь со мной? Звездолет готов и ждет, препятствий нам не будет.

«Пол жизни, чтобы снова летать».

— Отпусти их всех.

— Да, — Маретари ухмыльнулась кривой, совсем не детской улыбкой. — Увези меня, спаси Землю от кровожадной девочки-маньяка. Спаси их всех. Снова.

— Это не смешно, — Арсена вытерла локтем холодный лоб. Сквозняк бежал между лопаток, сушил пот на спине. Маретари смотрела ей в глаза, сероглазая, белобрысая девочка-одуванчик с тощими косичками и огромными бабочками вместо бантов. Арсена почему-то вспомнила, что эллины считали души-«психэ» бабочками. Интересно, читала ли Мари «Мифы древней Греции»?

— Мы полетим к Колодцу Ангелов. Но будут ли там твои папа с мамой, я не знаю.

— Обещаешь?

— Да.

— Держи.

И шелковые багряные крылья огромной бабочки щекотнули Арсене ладони.

Вишневое варенье

Пятьдесят девять процентов фантастических рассказов начинаются с того, как в каком-нибудь альдебаранском кабаке пьяный космопроходец повествует другому космопроходцу — столь же пьяному, дабы не сбежал — историю своей бурной молодости. Остальные сорок приходятся на снящиеся героям сны. Я не стану выдумывать что-либо оригинальное: я пишу не для придирчивых критиков, а компьютер стерпит. Но я должен вспомнить Кристину.