Мир Калевалы - [30]

В части начиналась настоящая революция – предстояло развернуть «кастрированный» полк в полнокровную дивизию и призвать из запаса десять тысяч приписного состава – «партизан». Чтобы эту дикую орду разместить, требовалось построить в полевых условиях временные жилища, столовые, склады, бытовки и, конечно, ленинские комнаты (а как же без них, без агитации и пропаганды нельзя прожить ни дня!).

Как строить, чем строить и кем строить лагеря – эти вопросы командование Ленинградского округа и Генштаб не волновали. Командиры должны были сами выкручиваться, как могли и даже если не могли. Первая проблема – материалы: необходимо было воздвигнуть каркасы казарм с крышами, стенами, с нарами, с остроугольными крышами, так называемые «чумы», а поверх них позже натянуть брезенты, которыми обычно укрывают технику.

Танковому батальону требовалось возвести двенадцать «чумов» для размещения и проживания целого полка. Бесполезно пытаться закупить бревна, балки, доски, рейки в магазине или на промышленной базе в эпоху тотального дефицита. Так ведь даже если и найдешь строительный «Клондайк», на эти цели средств-то ни рубля не выделено! А помимо стройматериалов еще необходимо заготовить несколько машин дров для печей, ведь учения планировались в октябре-ноябре, а это не самое теплое время года на Северо-Западе.

Откуда взять дровишки? Из леса, вестимо… Вот только другая беда – вокруг полигона заповедные леса и рубить их легально никто не даст разрешения. Что делать? Выходило, что военные должны действовать самовольно, на свой страх и риск!

В апреле отправились первопроходцы – рабочий десант танкового батальона: старый капитан-ротный, два лейтенанта и десять солдат убыли в лес в конце апреля. Они пробили колею, поставили в глубине леса две палатки, вывезли полевую кухню, столы, скамьи, и начался подпольный лесоповал и строительство.

Главная проблема подпольных лесорубов: деревья не должны валяться на земле ни дня. Быстренько срубили сосну, утащили, скоренько ее ошкурили, вкопали столб (а загодя выкопали яму), и только тогда можно рубить следующую. И такой конвейер «браконьерства» работал без остановки: одни валили лес и носили бревна, другие рыли землю и сколачивали каркасы. Кору, ветки и щепки частично жгли на кострах, частично вывозили в дальний овраг. К началу лета остовы бараков выстроились в ряд: казармы, бытовки, ленинские комнаты. Дело шло медленно, а сроки поджимали, ведь помимо каркасов следовало сделать эти домики-«чумы» пригодными для жилья.

Комбат прибыл с проверкой, чтобы на месте разобраться, как идут дела у строителей, и сразу понял – к сроку не успеть, темпы далеко не рекордные, и следовало поднапрячься. Но каким образом? Самым простым – советским: усилить воспитательную работу, поднять морально-волевые качества, воодушевить бойцов, живущих в лесу два месяца. Кто будет воодушевлять? Конечно же, ответственный за это дело – замкобата капитан Громобоев!

– Не обессудь, но тебе надо самому отправляться в полевой лагерь, тем более что ленинские комнаты не имеют даже каркаса. И офицериков подгоняй, пить им не давай! – напутствовал комбат.

Вновь началась у Громобоева походная жизнь и работа на природе, почти как в Афганистане, только вместо гор и пустыни леса и болота. Бойцы рубили лес, а Эдуард в свободные часы бродил по округе, собирал грибы, ягоды и находил немало любопытного. Однажды набрел на густо поросшие ельником развалины особняка: высокий каменный фундамент и в нескольких местах по углам и в центре груды кирпичей на месте печек.

На одном из камушков тускло блеснула старая, довольно сильно окислившая монетка. Поднял, начал тереть, чтобы понять какой год, что за страна, – но не разобрал. Хотел положить в карман, позже очистить в лагере.

– Не тронь, мил человек! Не твое! – послышался за спиной тихий голос. – Лежала себе и пусть лежит – не тобой положена.

Оглянулся – никого. Послышалось?

– Чо зенки пялишь? Не видишь, што ль, мя?

Эдик потряс головой – чудятся голоса? Глюки? Но с чего? Уже вторую неделю ни капли не пил.

– Вот чудак-человек! Да тут я, не вверх таращи гляделки – ниже смотри!

И верно, за густыми молодыми елкам стоял густо заросший бородой плюгавенький человечек, настоящий мужичок «с ноготок», ростом заметно ниже полутора метров, одетый не по сезону в потертый полушубок, подпоясанный армейским ремнем, на голове треух и обутый во что-то похожее на лапти.

– Извините, товарищ. Не сразу заметил.

– Чудак! Ну, какой я тебе товарищ? Я шиш! Зовут меня Мартин, правнук великана Ильмаринена.

– Шиш? Леший?

– Ага! – обрадовано закивал мужичок. – Шиш-шишок, человек с вершок! Хозяин здешнего леса и озер.

Капитан был озадачен и растерянно почесал ухо, потом нос. Псих? Хорош внук богатыря – недомерок.

– Какой я тебе псих? Сам ты псих и маломерок!

– Я этого не говорил!

– Зато подумал!

Эдик усмехнулся:

– Верно, угадал – так и подумал.

– Гадать не надо – все твои мысли на лице отражены. Эх, простофиля! Ладно, я вовсе не ругаться с тобой вышел – поговорить. Вы зачем лес разоряете? Пошто природу тысячелетнюю губите? Да ведомо ли тебе, что об этих местах эпосы слагали и легенды? Мы в этом домике с Элиасом Лённротом выпивали и я ему истории разные рассказывал.