Мир Калевалы - [29]

Настигла путников буря. Закачалась лодка на высоких волнах. Налетел вихрь, выхватил Сампо из лодки. Упала Сампо в море, на острые скалы, разбилась на куски и кусочки. Раскидало их по всему свету. Куда кусок побольше попал, там и счастья больше.

И промолвил вещий Вяйнемёйнен: «Не унывай, моя Калевала! Пока не смолкнет кантеле наше, будут у нас счастье и удача!»

Примечания

Вяйнемёйнен – главный персонаж «Калевалы», чародей, песнопевец, первый человек.

Ильматар – прародительница мира, дочь воздуха, мать воды.

Сампса – фантастический персонаж, первый земледелец.

Турсас – морское божество.

Похъёла – страна севера, отождествлялась с Лапландией. Другое название – Сариола.

Калева или Осмо – мифический предок жителей Ка-левалы (страны Калева).

Вяйнела – место жительства Вяйнемёйнена, область Калевалы.

Манала, Туонела – царство мертвых, подземный мир.

Укко – бог неба, грома и молнии; верховный бог.

Хийси – злой лесной дух. Другое имя – Лемпо.

Ахто – бог моря, «морской царь».

Велламо – «морская царица».

Девы Велламо – русалки.

Ильмаринен – кузнец-волшебник, один из главных героев Калевалы.

Хозяйка Похъёлы, старуха Лоухи – колдунья, чародейка, властительница Похъёлы.

Сампо – центральный образ «Калевалы», волшебная мельница, символ процветания, благополучия и счастья.

Легенда об Айно По мотивам картины Аксели Галлен-Каллела

Наталия Пейсонен (Финляндия)

– Мама, не отдавай меня замуж, слышишь?

Вяйнемёйнен сед и стар, и весьма суров.

Ты спрячь меня, закрой меня на засов,

Увидишь, мама, я буду нема и тише

полярной ночи, от любых вообще отказавшись слов.

– Покорной будь, Айно, детка, и не дрожи,

Ступай сейчас в лес и веников навяжи.

– Покорной буду, мама, отправлюсь в лес.

отдай меня за кого-то из наших мест.

– Лес в наших краях огромен и свеж, и чист,

здес, где знаком мне каждой березы лист,

я крепких березовых веников навяжу.

Вяйнемёйнен идет сюда. Я опять дрожу.

– Вяйнемёйнен, ты мудр, ты стар и сед,

убереги нас обоих от этих бед,

не проси ни юность мою, ни страсть,

не удастся тебе ни вымолить, ни украсть…

– И иди себе, Вяйнемёйнен, своим путем.

Разными дорогами мы пойдем.

Я вернусь домой, Йоукахайнена умолю и мать —

не бывать мне женой твоей, не бывать!

И бежали белые ноги в родимый дом.

– Мама, там лесная птица поет о том,

что счастливой не быть мне, мама, и не бывать

этой свадьбе. Слышишь, поет опять.

– Айно, детка, Вяйнемёйнен в жены тебя берет,

Сдайся, как весеннему солнцу сдается лед,

Серебро надень и ленту вплети в косу,

то кукушка в нашем кричит лесу.

Айно вплетала ленту, брала серебро и медь,

уходила на берег грустную песню петь,

видела дев, плескавшихся среди волн,

сбрасывала ленты с себя и лен,

и бросалась к суровому камню вплавь.

– Забери меня, море – себе оставь!

Опускало море Айно к себе на дно.

Только птичий крик раздавался – Айно!

Вяйнемёйнена лодка плыла, разрезая гладь,

удалось ему в сети рыбу одну поймать.

Вынул финский нож Вяйнемёйнен, а рыба – вон

из руки его в воду, махнув хвостом.

– То не рыба была, Вяйнемёйнен, то я была —

Айно! Вода меня приняла…

Говорила же – не бывать мне твоей невестой,

твоей женой,

не делить нам ложе и хлеб ржаной.

Гадок ты, Вяйнемёйнен, и стар и сед,

Не накличь на себя еще пущих бед…

Не поймал Вяйнемёйнен Айно, ушла на дно.

Только птица лесная кричит – Айно…

«Не думай о том, что кончается время…»

Елена Пиетиляйнен

(Петрозаводск)

Не думай о том,

что кончается время.

Не думай о том,

что гаснет пламя.

И под снегами

ростки даст семя.

И слабая капля

точит камень.

Не думай о том,

что придет ненастье

И липким дождем

заклеит небо.

На мельнице Сампо —

теплое счастье,

Кусочек которого

мне бы,

мне бы…

Видения о Калевале Военная легенда-небылица

Николай Прокудин

(Сертолово)

Эти события происходили в годы перестройки. Старый Карельский укрепрайон ветшал, но генералы никак не могли решиться, что с ним делать: полностью восстановить нельзя, и поддерживать в боевом состоянии очень дорого, а выбросить (ликвидировать) – жалко! Тем более что на складах полка за пятьдесят лет скопилось такое огромное количество старого и нового оружия, даже танки «ИС-з»! Этим старьем можно было вооружить две дивизии резерва в случае войны.

И тогда в округе придумали спасительный вариант – развернуть полк (отмобилизовать) в дивизию, убедить Генеральный штаб в жизнеспособности части и необходимости ее существования, постараться выбить деньги на ремонт. А в случае сохранения УРа начались бы работы по реанимации полутора сотен фортификационных сооружений: дотов, артиллерийских капониров, полукапониров. Помимо этого требовалось спилить вокруг них тысячи гектаров леса, заменить электрические и телефонные кабели, трубопроводы и т. д.

Подсчитали московские военные чиновники – прослезились, даже без хищений и воровства – нужен миллиард (на миллиард советских рублей можно было построить пару атомных ракетных подводных лодок)! Сухопутные генералы все же пошли на доклад. В Совете министров перед представителями военного ведомства покрутили пальцем у виска, дали понять, что «динозавр» должен благополучно умереть от старости, и план восстановления укрепрайона отправили пылиться в архив. А вот менее расточительные, но крайне затратные учения почему-то не отменили, и подготовкой к ним измучили пулеметный полк.