Мир испытывает героя - [4]

Эдик рассмеялся. Нет, он не пойдёт туда!

— Что такое? — заметила Ульрика.

— Ничего, — усмехнулся он. — Мне уже жалко этих бедолаг.

— Кого? — переспросил Тиммелин.

— Колдунов.

— Ну что вы, сир, — усмехнулся он. — Их не стоит жалеть.

— Да!

— Ладно, сир, — осмотрелся новоиспечённый капитан, — мне пора вступать в должность капитана и идти к солдатам. По приказу ярла моя сотня теперь в вашем распоряжении.

— Ступай!

Тиммелин отдал честь и пошёл по пустой улице, уходящей вниз.

— А теперь пора подкрепиться.

И они вошли в калитку в сплошной стене вокруг старого особняка.

Ближе к вечеру в дом Люси постучали. Она побежала в тёмные сени, открыв тяжёлую дверь. За порогом стоял латник в эльфийских доспехах серебристого цвета. Он молча прошёл в тёмный коридор и снял шлем.

Девушка закрыла дверь и посмотрела на него, в голубых глазах читалось желание.

— Я думала ты придёшь к обеду, он уже проснулся.

Она не назвала Литла мужем, а сказала просто «он». Люся уже попрощалась с ним, ожидая, когда же он наконец-то умрёт, оставив её одну. Тогда она сможет выйти замуж снова. Она станет хозяйкой этого дома и отличной партией.

— Прости, вчера вернулся Эдик де Тюк, — бросил Тиммелин. — Так что сегодня у нас был военный совет.

— Он вернулся! — завизжала Люся, мгновенно забыв о юноше перед ней.

— Да, так что теперь все проблемы скоро исчезнут, — Тиммелин снял меч.

— Надо же! А какой он?

— Слегка помолодел. Выглядит даже моложе меня, но черты те же. Я сразу его узнал. В нём чувствуется по-настоящему героическая сила, — начал вдохновлённые россказни Тиммелин.

— Люся, скоро? — сверху послышался слабый хрип.

— Прости, мне надо кормить больного, да и сын уже проснулся, — она хотела побежать наверх, но Тиммелин схватил её за локоть и поцеловал.

— Давай вечером, — улыбнулась она.

— Тогда уже завтра, как обычно, потому, что вечером у меня задание, — юноша улыбнулся. Одевшись, он вышел на улицу и побрёл к особняку Эдика.

Чем ближе к нему подходил Тиммелин, тем бледнее он становился. Увы, с взрослением он понял, то, что даже если он будет сражаться рядом с великим героем, это не гарантирует того, что он не пострадает в битве.

После обеда Эдик де Тюк бродил по своему особняку, расставляя пустые бутылки в самых неожиданных местах. Благо от прошлых хозяев осталось много подобной тары, и он делал так, чтобы если кто-то ночью войдёт в особняк, то он должен был наверняка столкнуть одну из них.

В столовой уже было всё готово к ужину, Альра Ноберти накрывала на стол.

— Альра, — обратился к ней Эдик.

— Что вам угодно, сир?

— Как там Гетл?

— Пошёл разгружать прибывшую повозку с дровами.

— Отлично! — кивнул Эдик. По его плану вместе с дровами к нему тайно приедет архимаг. Это было на тот случай, если за ним кто-то следит.

Поправив длинный кафтан, хозяин сел в торец стола и стал ждать появления блюд.

Но раньше, чем он успел приступить к ужину, в столовую вошёл архимаг в обычной городской одежде. Эдик улыбнулся ему, но по лицу архимага догадался, что радоваться ещё рано.

— Предосторожности были не напрасны, — старик сел рядом. — Когда меня подвезли к дому, в кроне дерева я заметил магического соглядатая. Скорее всего, это птица. За домом наблюдают.

Эдик побледнел.

— Они могут видеть, что тут происходит?

— Нет, — покачал головой архимаг. — Магия не обладает такой силой. — Но с соглядатаем у колдуна есть телепатический обмен, и тот сообщает ему, сколько людей пришло. Птица, под действием магии, проявляет некоторый интеллект.

— А я испугался, что они проникнут сюда, заколдовав мышь.

— Такое вряд ли случиться. Зачарованный зверь сразу вызовет ненависть у обычных, и они его загрызут. А птица сидит одна, и видимо у неё есть аура, прогоняющая других. Потому она так и заметна.

— Да…

Эдик задумался. Аппетит исчез. Ещё минуту назад он думал, что пока нападение колдунов — это его фантазия, предположение. Всё же в нём жила надежда того, что колдуны просто испугаются, хотя умом он понимал, что такого никогда не будет. Если они так долго готовились к этому, они не отложат штурм только по тому, что появился герой. Они постараются убрать всё то, что будет им мешать.

Но как прекрасна надежда!

До сего момента Эдик думал, что эту ночь он проведёт спокойно. Что всё случиться завтра.

Завтра!

Завтра — как прекрасно это слово! Как прекрасно осознание того, что любая трудность может быть отложена! Даже надежда на то, что трудность случится не сегодня, а завтра — уже так приятна. Всегда хочется верить, что всё неприятное случиться не сегодня, что для этого будет «завтра», причём такое «завтра», где само это слово — синоним отдалённого будущего, которое никогда не наступит.

И вот это «завтра» исчезло. И всё внутри Эдика пришло в напряжение. Чувство комфорта испарилось, и он почувствовал, как дом больше его не защищает, а где-то в глубине души из чёрных пучин хаоса начинает всплывать страх.

— Как вы думаете, они будут нападать сегодня?

— Не знаю, — архимаг принялся за еду.

У Эдика прошла по спине дрожь. Он смотрел, как его гость спокойно орудует вилкой, не упуская возможности вкусно и бесплатно поесть, не смотря на то, что им всем грозит огромная опасность.