Мир «Искателя», 1998 № 03 - [32]

— Тебе, о повелитель вод, славный Нуме-Торум, дарим эту девушку, чтобы ты давал нам урожаи! — С этими словами люди схватили отчаянно извивавшуюся фигурку, столкнули ее в воду, и она камнем пошла на дно.

Между тем Бор, сразу смекнувший в чем дело, недолго с негодованием наблюдал за происходящим. Скинув плащ и сапоги, он уже скользнул под защитой папоротников в холодную и глубокую воду. Мощными гребками богатырь рассекал пучину, и через несколько секунд смог различить в глубине судорожно извивающуюся фигуру. Вероятно, ее удерживал привязанный к ногам камень. И чье-то мрачное, невидимое пока присутствие ощущалось поблизости.

Меч в руке в мгновение ока рассек веревку с грузом. Безжалостно ухватив жертву за волосы, князь под водой потащил ее к своему берегу. Как безумная, она продолжала извиваться, стремясь всплыть, но, к великому удобству спасителя, ее действительно крепко связали.

В этот момент что-то холодное, скользкое и, вероятно, большое коснулось босых ног конунга. У него уже начинался звон в ушах от недостатка воздуха, но он понял, что явился тот, кому предназначена была жертва. Меч в свободной руке витязя взбороздил подводную темень и глубоко взрезал чью-то твердую шкуру и дряблую плоть под ней.

Вода страшно взбурлила, и конунга с его «утопленницей» чуть не выбросило на берег. Задыхаясь, он выплыл и вытащил свою ношу в прибрежные камыши и папоротник. Утопленница, с кляпом во рту, уже перестала сопротивляться и лежала с закрытыми глазами, не подавая признаков жизни. Это была скуластая девушка с соломенными волосами, руки и ноги ее были стянуты толстой веревкой, и мокрая рубашка облегала стройное тело.

В это время на лодке и на противоположном берегу подняли крик. Взбурлившая вода окрасилась кровью, но это не была кровь жертвы — на поверхности мелькнул лоснящийся белый бок гигантского подводного существа. С омерзением и ужасом наметанным глазом князь опознал в нем огромного, векового донного сома. Так вот кому на съедение отправлялись человеческие существа! Вода молчаливо смыкалась над жертвами, и ни один слух не проникал в соседние края…

Лодка уже поспешно причаливала к берегу, когда вдруг страшным ударом сом опрокинул ее! Люди забарахтались в воде, отброшенные назад, в реку — и внезапно один из них, воздев руки, резко ушел под воду, точно утянутый за ноги — исполинская рыба нашла все-таки себе жертву…

В это время Айсат вдвоем с дружинником уже развязали руки девушки и откачивали воду, которой она нахлебалась. Наконец, щеки ее порозовели, и она открыла ослепительно голубые глаза. С удивлением девушка стала переводить их с одной из окружавших ее воинственных фигур на другую, не понимая, каким это образом исчезли закутанные в звериные шкуры ожуоласы.

— Быстрее, уходим в лес, чтобы нас не увидали с того берега! — распорядился конунг, который уже отдышался и брезгливо вытер остатки рыбьего сала с меча о траву. Он перекинул ошеломленную девушку через плечо, и весь отряд бесшумно скрылся за деревьями.

Остановились они примерно через полчаса.

— Рассказывай, кто ты и отчего ожуоласы хотели принести тебя в жертву? — начал расспрашивать девушку Бор.

— Я Нюбюи из Ланки-Вош. Мы с рыбаками пришли, со мной был младший братишка. Стряпала я для них… На нас вдруг напали жители Вежа-Кара, чего отродясь не бывало, в звериных личинах, всех похватали, повязали и потащили с собой в город. Только братишка мой пропал вовсе…

— Мы нашли его, с ним ничего не случилось: он под кустами схоронился.

— Ой, правда? — обрадовалась девушка. — Нас всех предназначили в жертву богам. Я им больше приглянулась, чем другие женщины, поэтому меня хотели утопить в жертву хозяину вод, страшному Нуме-Торуму. — Лицо ее побледнело от пережитого ужаса смерти. — Как вы спасли меня?

— Я нырнул и выволок тебя из-под носа огромного сома… — сказал озерный конунг. — А где остальные?

— Ах, да… — Нюбюи провела рукой по лбу, точно стараясь согнать ужас или, наоборот, силясь припомнить скрывшееся в тумане. — На горе выстроено огромное святилище, там стоят древние идолы; недавно они построили алтарь для человеческих жертв и собрались провести большое жертвоприношение. Для этого нас и захватили…

— А когда начнут?

— Сегодня до заката… Там еще человек пятнадцать остались, в основном наши, беличьегородские. И еще чужак с закатных стран, его оглушенным взяли, и для главного бога сожгут, наверное… — Она замолкла.

— Ну что, надо понаведаться к ожуоласам да узнать, к чему это они вздумали столько крови людской понапрасну лить? — полувопросительно-полуутвердительно сказал князь своим людям.

— Надо! Надо! — отвечали они. — Только маловато нас, хорошо бы всей дружиной собраться.

— Я с Талмой вперед пойду, на разведку: что да как. Он легкий, я его на дерево могу подкинуть, если сверху поглядеть надо будет. А вы с девушкой вместе, чтобы времени не терять, укрепитесь неподалеку на берегу и пошлите за ладьей. Лучше, если ты, Айсат, возьмешь кого-нибудь и сам сходишь к нашим. И лодки не забудьте прихватить: посуху от них не уйдешь, а в ладье тесно будет, дай нам Юмбел! — Тот наклонил голову утвердительно.