Мир «Искателя», 1998 № 03 - [31]

— Надо идти на юг, на Ланки-Вош, Беличий Город. Там, на торжище мехов, на перекрестье путей узнаем что-нибудь от торговцев или от охотников, — предложил опытный Гунн.

Однако встречный ветер, казалось, подговоренный недругами, не дал им идти вдоль полуденного берега и вынудил повернуть к северу. Они пристали к тайвальскому побережью. Ладья уткнулась в разрыхленный галечник в небольшой бухте и замерла.

— Главное — осторожность! — напомнил Гунн. — Мы бросили на этой стороне четверть сотни хускарлов Бердекса. Хоть и не близко, да за эти дни они могли добраться и сюда.

— Конечно! — согласился Бор. — Костер развести поменьше, и так разложить, чтобы с берега его вообще не было видно. Ночью пускай караулит по четыре-пять человек зараз. А сейчас, Айсат, возьми двоих и разведай незаметно округу!

Лесовик Айсат с двумя такими же опытными лазутчиками бесшумными тенями скользнули в тень деревьев. Прошло около часа, когда серыми тенями они вынырнули из сумерек.

— В соседней бухте брошены несколько рыбачьих лодок. Похоже, челны из Ланки-Вош. Но людей нет, а на земле видны следы борьбы, вроде как вчерашние — должно, в плен их угнали, — доложил Айсат.

— Неужто это хускарлы рабов угоняют? — удивился Бор. — Этого терпеть нельзя. Собирайтесь, — он указал на нескольких воинов, — Айсат поведет нас по следу! Остальные остаются с ладьей, под твоим началом, Гунн. Все готовы? Пошли! — И через минуту спешно вооружившийся отряд исчез в лесу.

Вскоре они добрались до брошенных береговых зарослей лодок. Следы борьбы ясно различимые при свете сумерек и факелов, следы борьбы вели в глубь леса.

— Это не хускарлы, — сказал Айсат, опытный следопыт, внимательно разглядев следы. — У них не башмаки, а обувь лесных жителей.

— Кто же обитает в этих местах?

— Точно я не знаю, но говорят, к северу живут ожуоласы, у них селенье большое есть — Вежа-Кар, Священный Город прозывается почему-то. Но до сей поры не слыхать было, чтобы они рабов захватывали…

— Так поглядим, кому это рыбаки понадобились? — Внезапно, конунг услышал доносящийся откуда-то из чащи тихий плач.

— Что это, слышишь? — Он сделал знак. Айсат, также уловивший этот звук, бесшумно исчез в кустах и через минуту вернулся, неся на руках маленького мальчика.

— Ты откуда взялся? — спросил князь малыша.

— Чужие! Чужие люди, в личинах, увели всех. И мою сестру! — И он снова залился плачем.

— Отнесешь мальчонку на корабль, но будь настороже! — велел он одному из дружинников, который уже бывал здесь и знал дорогу. Остальные же, стараясь идти без шума, двинулись дальше в лес. Через какое-то время все остановились у развилки.

— Сначала попробуем налево, в чащу, — сказал князь, и они гуськом зашагали по новой тропке, окруженной темными молчаливыми стенами деревьев. Спустя полверсты вдруг на траве наткнулись на тело лежащего ничком человека в одежде хускарла. Из спины его торчала охотничья стрела.

— Так, кто-то вмешался, — произнес Бор. — Ну-ка, переверните его.

— И все-таки на нем башмаки, и хускарлы никогда не пользуются личинами! — упрямо пробурчал Айсат. Внезапно губы сраженного дрогнули, когда его повернули вверх лицом, и наклонившийся князь уловил обрывки едва слышных слов:

— Граве…Льют… — Могила, ложь, перевел он про себя. Дыхание раненого прервалось.

Они прошли еще немного, соблюдая осторожность, и внезапно лес расступился. Перед ними была поляна, окутанная ночным туманом, через который слабо пробивалась луна, освещавшая возвышавшиеся то там, то здесь холмики.

— Кладбище. Вот они, могилы… О них говорил убитый на тропе.

— Смотрите! — тихо произнес один из дружинников, указывая на темневший низкий холмик между двух могил. Несколько шагов убедили их, что это мертвый хускарл.

— Вон еще! — Возле разрытой могилы, на дне которой желтели кости, лежали еще двое мертвецов с лопатами в руках.

— Стреляли в спину! — отметил Айсат. — Подстерегли, когда они стали раскапывать могилу, и перестреляли.

— Это значит, что рыбаков действительно захватили не они, — подытожил князь. — Живо поворачиваем обратно — мы выбрали не ту тропу, надо было направо! — И он пошел вперед, не снимая ладони с меча. Возвратясь к развилке, они свернули на тропу, ведущую на север через сумеречные высокорослые сосны. Спустя часа два быстрой ходьбы, в предрассветное время, отряд вышел к опушке леса.

Впереди виднелся поселок или город из почернелых бревенчатых домишек, поплоше, правда, чем дома в Дингарде. Над ним у самого озера поднималась довольно крутая гора. На гребне ее виднелись какие-то строения. От леса поселок отделяла неширокая речка, ее устье образовывало заросшую камышами узкую бухту, вероятно, довольно глубокую.

Князь с двумя воинами спустился среди зарослей к самой воде; его внимание привлекла группа людей, направлявшаяся от поселка к берегу.

— Нет, нет, не хочу! — вдруг взлетел эхом над рекой отчаянный девичий визг и так же внезапно замолк. В эту секунду лучи рассветного солнца озарили все вокруг, запели птицы. Богатырь внимательно следил за происходившим на той стороне.

Несколько человек в одеяниях из звериных шкур мехом наружу держали облаченную в белое фигурку, вероятно связанную. Они сели в лодку и, оттолкнувшись от берега, в несколько гребков вышли на середину реки. Здесь, подняв руки, они хором возгласили: