Мир дважды - [38]
— Послушай, как тебя зовут? — спросил его Глеб.
Влад помалкивал, предоставив брату вести переговоры. С детьми, общий язык, Глеб находил быстрее.
— Данькой кличут.
— Данила значит, — кивнул Глеб.
— Не Данила, а Данька — упрямо, поправил его мальчишка.
— Ну, хорошо. Данька, так Данька. Нам нужно поговорить. Объяснишь нам, что тут к чему?
— А почему я должен вам объяснять? А если вы, злые колдуны?
— Тогда почему мы тебя ещё не заколдовали?
— А почему вы тогда сами ходите, а не под присмотром? — вопросом на вопрос ответил Данька.
— Просто мы попали в переделку, и нам пришлось убегать, от одного вооружённого типа, — пояснил Глеб. — А так, мы может и дождались бы Килборна или этого, Примуса.
— Да не Примуса, — залился смехом пацан. — А Кримуса.
— Ну да. Его самого, — засмеялся Глеб, поняв свою ошибку.
Мальчонка, успокоился и, взглянув, на заходящее солнце сказал.
— Некогда болтать. Солнце скоро сядет. Надо домой возвращаться.
— Тебе не разрешают гулять допозна? — понимающе спросил Глеб.
— Дааа, вы явно не из наших. Пошли, а то вам с оборотнями придётся гулять.
— С кем? — снова в один голос, спросили братья.
— А вы часто вместе говорите? — через плечо, поинтересовался Данька.
4
— Значит, так и поступим, — правитель поднялся.
Они просидели до самого вечера, обсуждая проблему, и пытаясь найти решение. И пришли к выводу, что начинать нужно, с поиска в священной роще друидов. Это единственное место, где все друиды собираются вместе.
— Кстати, — Зэйден снял с шеи цепь, на которой висел, большой, голубой бриллиант. Это был знак правителя. Он служил не только отличием, но и был ключом к тайнам, которые передавались от правителя к правителю. Подойдя к сыну, правитель, попытался повесить цепь ему на шею, но Альтарес с испуганным видом, влез на кресло, пытаясь быть подальше от такой чести.
— Э-Э пап, ты что это?
— Хочу передать тебе власть, — пояснил Зэйден.
— И вовсе это ни к чему, — принц опасливо поглядывал на цепь, пытаясь увернуться.
— Да успокойся ты. Это временно. В особых ситуациях, правитель, может временно передать власть другому. Кому он доверяет. С этим знаком, у вас будет не только вся полнота власти, но и доступ к тайнам, это может пригодиться.
— А может Гиффорд поносит его?
— А почему не ты? — правитель выжидающе посмотрел на сына.
— Ну, знаешь. Примета дурная. Один раз надень, так потом не отвяжешся. Ещё, не дай бог, править придётся.
— И ты это хочешь на меня свалить? — воскликнул Гиффорд. — Нет уж, сам носи.
— И, что мне с тобой делать? — вздохнул правитель. — Ты ведь у меня единственный сын. Кто же вместо тебя может трон занять?
— Пап, а ты роди ещё одного сына.
— Одевай, и не мели чепухи, — правитель протянул цепь.
— Ну, если только временно, — покорился Альтарес.
— А насчёт сына, идея неплохая, — услышав эти слова правителя, Альтарес, с удивлением поднял на него взгляд.
— Только о сыне нужно подумать тебе, а не мне.
— В смысле?!
— Жениться тебе пора.
— Женится? Мало того, что на трон сажаешь, так ещё и женится, хочешь заставить? — Альтарес был возмущён.
— Но не собираешься, же ты всю жизнь прожить один? — возразил ему Зэйден.
— А давай сделку заключим. Я женюсь, а ты другого наследника найдёшь.
Альтарес лукаво посмотрел на отца. Правитель задумался на минуту, и прийдя к какому-то решению, кивнул головой.
— Идёт. Только с условием. Будешь помогать новому правителю так-же, как помогаешь мне.
— Согласен, — принц посмотрел на своих друзей и произнёс. — Вы свидетели.
Солнце уже почти село, когда Влад и Глеб, сопровождаемые Данькой, подошли к не большой деревне. Несколько десятков домов, выбеленных и покрытых камышом, образовывали четыре улицы. Невысокие заборчики окружали дворы с клумбами и фруктовыми деревьями. Вдоль окраины, стояли большие сараи, в которые загоняли скот, вернувшийся с пастбищ.
Данька повёл своих новых знакомых к домику, стоящему на окраине. Во дворе их встретила, мать Даньки, ещё молодая женщина.
— Ну, слава богу, наконец-то вернулся, — с облегчением сказала она, подошедшему Даньке. — Я уже волноваться начала. Солнце вот-вот сядет.
— Да ты не волнуйся, мам. Со мной всё в порядке, — уворачиваясь от руки, которой мать хотела потрепать сына по голове, сказал Данька.
— Здравствуйте, — снова разом произнесли братья, и переглянулись.
— Здравствуйте, — ответила женщина. — Проходите. Я сейчас. Только дочку возьму.
Она пошла вглубь двора.
— Ну, чё встали-то, — сказал Данька. — Сказано ведь — проходите.
Они двинулись следом за ним. Показалась женщина с маленькой девочкой, которая едва увидев брата, стала елозить на руках и тянуться к нему.
При этом она настойчиво повторяла на своём, детском языке.
— Да, ми мя. Да, ми мя.
Данька со вздохом протянул к ней руки.
— Ладно, кнопка, му тебя.
И взяв на руки, счастливо улыбающуюся девчушку, обратился к ней.
— По-моему у тебя крылья выросли. Может, полетаем?
И подхватив сестру подмышки, побежал к дому, приговаривая на ходу.
— Кнопка летит, летит. Смотрите как высоко. Уух.
Радости девчушки не было предела. Она заливалась, счастливым смехом и болтала ногами в воздухе.
— Она очень любит Даньку. Он всегда, что-нибудь придумает. Вот и кричит, как только его увидит — «Данька, возьми меня». По-своему конечно. Разговаривать-то она ещё не научилась, — пояснила мать.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.