Мир без принцев - [5]
Софи повернулась к Агате.
— Только ты не могла будучи девочкой зваться Филиппом.
Софи замолчала, её скулы стали жесткими.
— Она любила меня, неважно, какой бы слабой я её не сделала. Неважно, сколько раз она видела, как он уходил в дом её подруги и пропадал там. — Софи боролась со слезами столько, сколько могла. — Её подруга, Агата. Лучшая подруга. Как он мог? — Она горько расплакалась в грязные рукавицы.
Агата опустила взгляд вниз и не произнесла ни слова.
— Я видела, как она умирала, Агги. Сломленная и преданная. — Софи отвернулась от могилы. Лицо её было красным. — Теперь у него будет все, чего он так хотел.
— Ты не можешь мешать ему, — сказала Агата, прикасаясь к Софи.
Софи отпрянула.
— И позволить ему вот так, про все забыть?
— А какой у тебя есть выбор?
— Думаешь, эта свадьба состоится? — сплюнула Софи. — Посмотрим.
— Софи...
— Это он должен был умереть! — Софи налилась пунцовым цветом. — Он и его маленькие принцы! Тогда я была бы счастлива в этой тюрьме!
Её лицо перекосила такая злоба, что Агата замерла. Впервые, с тех пор, как они вернулись, она увидела смертельно опасную ведьму, живущую внутри её подруги, готовую вырваться наружу.
Софи увидела страх в глазах Агаты.
— Пппростииии... — пролепетала она, отворачиваясь. — Я... не знаю, что на меня нашло... — На её лице проступил стыд. Ведьма исчезла.
— Агги, я скучаю по ней, — прошептала, дрожащим голосом, Софи. — Я знаю, у нас есть наш счастливый конец. Но я все еще так скучаю по своей маме.
Агата немного поколебалась, а потом дотронулась до плеча подруги. Софи подалась к ней и Агата обняла, рыдающую Софи.
— Как бы мне хотелось снова её увидеть, — всхлипывала Софи. — Я бы отдала за это все, что угодно. Все, что угодно.
Часы на кривой башне отбили десять раз, но между громкими ударами был слышен заупокойный скрип. Девочки в объятьях друг друга смотрели на сгорбленную фигуру мистера Довилля, когда он двигал тележку мимо часов с последними пожитками из своего закрытого магазина. Каждые несколько шагов он останавливался, с трудом передвигаясь под тяжестью забытых книг сказок, до тех пор, пока его тень не исчезла за углом и скрипы прекратились.
— Я просто не хочу закончить как она, в одиночестве и... всеми забытая, — выдохнула Софи.
Она повернулась к Агате и улыбнулась.
— Но у моей мамы не было такой подруги, как ты, ведь так? Ради нас, чтобы мы были вместе, ты упустила своего принца. Если подумать, то и я могла сделать кого-то счастливым... — Её глаза затуманились. — Агата, я тебя не заслуживаю. Правда, не заслуживаю. После всего, что натворила.
Агата все еще хранила молчание.
— Кто-то Добрый позволил бы состояться этой свадьбе, да? — Софи тихонько прижалась к Агате. — Кто-то такой Добрый, как ты.
— Уже поздно, — сказала Агата, поднимаясь. Она протянула Софи руку.
Софи безвольно приняла её ладонь.
— И я до сих пор не нашла себе платья на свадьбу.
Агата выдавила улыбку.
— Вот видишь? Добро — после всего.
— По крайней мере, я буду выглядеть лучше невесты, — сказала Софи, идя вперед.
Агата фыркнула и схватила факел с ворот.
— Подожди, я отведу тебя домой.
— Какая прелесть, — сказала Софи, не останавливаясь. — Я слышу, что у тебя на ужин не только луковый суп.
— Вообще-то ящерицы и луковый суп.
— Вообще, не понимаю, как мы можем быть подругами.
Двое, бок о бок, проскользнули через стонущие ворота. Факелы освещали их длинные тени, которые эти двое отбрасывали на заросли бурьяна. Когда они пробрались вниз по изумрудному холму и скрылись из виду, через кладбища вновь пронесся порыв ветра, зажигая пламя на свече, капающей воском на грязное блюдце. Пламя разгорелось до синей бабочки, сидевшей на могиле и смотревшей на него с любопытством, затем оно стало настолько ярким, что осветило еще две безымянные могилы рядом. С лебедем на каждой. На одой могиле белая.
На другой черная.
Ветер с ревом пролетел между ними и задул свечу.
Агататожезагадываетжелание
Кровь. Пахло кровью.
Еда.
Пробираясь сквозь деревья, Чудовище шел на всех четырех лапах по её запаху, кряхтя и пуская слюни. Когти и лапы ударяли по грязи, быстрее, быстрее, обрывая лианы и ветви, перепрыгивая через камни, пока наконец не услышал их дыхание и не увидел красную дорожку. Один из них пострадал.
Еда.
Он пробирался по длинному темному полому стволу, слизывая кровь, чуя их ужас. Чудовище не спешил, ведь им некуда было деваться, и вскоре он услышал их скулеж. Они постепенно стали показываться на глаза, силуэты в лунном свете, загнанные в ловушку между стволом и колючками. Мальчик постарше, израненный и бледный, прижимал к своей груди младшего.
Чудовище смёл их обоих и поднял рыдающих мальчиков. Устроившись в колючках, Чудовище принялся нежно их укачивать, пока мальчики не успокоились и не поняли, что Чудовище Добрый. Вскоре дети тяжело задышали возле черной груди Чудовища, уютно устроившись в его объятьях, который прижимал их крепче... крепче... крепче... пока дети, задыхаясь, не проснулись...
И увидели окровавленную улыбку Софи.
Софи выскочила из своей кровати и опрокинула свечу с прикроватного столика, забрызгивая лавандовым воском всю стену. Она резко повернулась к зеркалу, и увидела себя лысой, беззубой, утыканной бородавками...
