Мир Авиации 1999 04 - [4]
«Погода была неплохая, когда мы вылетели к полюсу. Наверху один пояс перистых облаков. Можно пользоваться солнечным компасом (солнечным указателем курса. — Прим. авт.). Здесь я убедился, какая это остроумная и хорошая вещь, по сравнению с теневым компасом — американского происхождения.
Машина была исправна, горючее во всех баках и еще запас добавочного бензина, который надо было перекачивать.
В этих широтах я летел в первый раз.
Около архипелага были полыньи, затем пошел мелкий торосистый лед, а после 84 — многолетний — паковый.
Я шел в зоне маяка. Стал наблюдать за магнитным компасом. Стрелка уклонялась все левее и левее и потом стала делать настолько большую ошибку, что пользоваться им стало нельзя…
Гироскопы работали исправно, маяк хорошо слышался. А самое главное, что меня радовало: с высоты 1500 метров я видел много хороших площадок, годных для. посадки льдин.
Когда на 88 у меня сдал левый мотор (оказалось, механик дорабатывал баки до конца, чтобы знать точно, сколько есть бензина), я не беспокоился, потому что с этой высоты мог сделать посадку.
С 88 стали появляться сперва низкие, рваные, а потом густые облака. Судя по их ровной поверхности, они должны быть очень низкими. Еще через несколько времени я справился о количестве бензина и о точных координатах. До полюса оставалось очень немного.»
Здесь стоит прервать рассказ Головина на мгновение и напомнить, что задание его включало лишь полет до 85 с.ш., но о разведывательном полете к полюсу никто даже не отваживался заикаться, настолько это казалось нереальным и опасным. От острова Рудольфа до полюса по прямой чуть более 900 км (по расчетам штурмана Волкова 911 км). Для Н-166 даже с дополнительными баками это было на пределе радиуса действия. Поэтому когда после прохождения 88 Головин радировал на базу о том, что продолжает полет к главной цели экспедиции, там все буквально растерялись. Хотя командира Н-166 понимали — до полюса осталось порядка 100 км, шанс оказаться первым многого стоит.
Со средней скоростью порядка 185–190 км/час разведчик преодолел последний участок чуть более чем за полчаса. «Штурман Волков стал готовиться к астрономическим наблюдениям над полюсом. Было взято около шести сомнеровых линий.
Сомнёровы линии ложились почти вдоль маяка, образуя очень маленький угол. Но этого оказалось достаточно, чтобы определиться с точностью до 30 км.
СССР-Н166 на перелете
Самолет АНТ-7 на о. Рудольфа
По времени полета (5 ч. 1Змин.) и по своей путевой скорости я знал, что мы примерно над полюсом.
Волков доложил запиской, что можно делать поворот. После этого получили телеграмму с острова Рудольфа с поздравлениями…
Обратно шли на ветер. Израсходовали много горючего. Шли по солнечному компасу и в зоне радиомаяка. Я сам его не слушал, но каждые 10 минут получал записку от Стромилова, что находимся в зоне…
С острова Рудольфа сообщили, что купол закрыт, там низкая облачность и посадка должна быть внизу, около полярнойI станции. Мы летели так низко, что едва не зацепляли волны антенной (имеется в виду тросовая выпускаемая, радиоантенна длиной 15 м — Прим. авт.).
Сзади открылась дверь, вылез Кекушев и стал ручной помпой подкачивать бензин. Это означало, что оставались последние 100 кг. Вскоре увидел черный ледниковый берег, определил по очертаниям остров Карла Александра и слева — остров Рудольфа, до которого было не больше 5 минут лета. Не делая круга, пошел на посадку по ветру».
Вот собственно и все. Незапланированный полет к полюсу закончился благополучно. Его основным результатом стало то, что тяжелые транспортные АНТ-6 смело и благополучно произвели посадку на льдину. А в отношении описанного полета хотелось добавить, что и здесь не обошлось без остроумных выходок механика Кекушева. В момент разворота над полюсом он успел сбросить бидон с маслом для «смазки земной оси». Может, это даже помогло, ибо уже на пробеге оба двигателя Н-166 внезапно остановились — бензин кончился.
Ну что можно еще сказать? Конечно, в полете 5 мая был приличный процент авантюры. Но имела место и изрядная доля везения, помноженная на трезвый расчет. Риск был разумным. Конечно, какого-либо резонанса полет Н-166 не вызвал. Но честное слово, испытываешь огромное удовлетворение, что так вот, без шума и пыли, по-русски добротно и просто, слетали наши ребята на полюс, отметившись по-своему в этом вопросе. Конечно, никем этот полет как приоритетный особенно никогда не признавался. Да и первопроходцем полюса на самолете по-прежнему считается американец Бэрд. Но мыто знаем как обстоит дело на самом деле. Не правда ли?
Фото из архива автора.
АНТ-7 СССР-Н166 «Авиаарктика». На этом самолете 5 мая 1937 г. экипаж П. Головина достиг Северного полюса
КРУПНЫМ ПЛАНОМ
Штурмовой самолет «Ильюшин-2»
Окончание. Начало см. МА 2,3-99.
Владимир ПЕРОВ Олег РАСТРЕНИН Москва
Через четыре дня начальник ГУАС РККА комдив Алексеев утвердил отчет о проведении госиспытаний БШ-2 № 2 с резолюцией: «Самолет БШ-2 (бронированный штурмовик) государственные испытания прошел удовлетворительно. Может быть использован в ВВС КА в качестве штурмовика- бомбардировщика ближнего действия при условии устранения недостатков».
