К осени 1954 г. самолет уже стоял в собранном виде на аэродроме летной базы завода. Обычно в предполетной подготовке опытной машины очень много времени уходит на отработку элементов силовой установки (СУ). На «91» этой неприятности удалось избежать. Заблаговременно была построена гондола, в которую вошли как СУ, так и кабина экипажа. Гондолу поставили на Ту-4ЛЛ вместо одного из двигателей. Благодаря этому летающему натурному стенду все тонкости работы двигателя были успешно выявлены еще до появления «91» на аэродроме. Ее испытаниями руководил ведущий инженер М.М.Егоров. Кроме того, ускорению предполетной подготовки способствовали проведенные ранее испытания и доводка отдельных агрегатов и систем на стендах.
Как обычно, еще в процессе создания самолета, Туполев назначил летно-технический состав для его обслуживания. В его задачу входило изучение машины во время конструирования и строительства. Летчиком- испытателем стал Д.В.Зюзин, а штурманом-испытателем — К.И.Малхасян. Первые рулежки и пробежки, проведенные осенью 1954 г., показали хорошие результаты. На третьей пробежке Зюзин поднял самолет на 1,5–2 м над полосой и тут же «притер» его к бетонке. Было решено готовиться к первому вылету. К сожалению, дата его не установлена. К весне 1955 г. этап заводских испытаний был завершен без всяких осложнений. Не возникало сомнений в том, что самолет удался.
По мере того, как накапливался материал по летным испытаниям, конструкторы проводили его анализ. Шла работа по подготовке макета дублера «91». На нем надо было исправить выявленные во время летной эксплуатации недостатки опытной машины. Кроме того, результаты статических испытаний позволяли внести изменения в конструкцию с целью уменьшения ее веса.
На дублере было решено расширить обводы передней части фюзеляжа, что улучшало условия работы экипажа и улучшало обзор. Небольшое увеличение габаритов остальной части фюзеляжа значительно облегчало и ускоряло наземное обслуживание машины. Вес конструкции удалось снизить примерно на 500 кг без ущерба для ее прочности.
В январе 1955 г. комиссия, ознакомившись с макетом дублера «91», приняла решение:
1. Предъявленную новую компоновку оборудования одобрить.
2. Выполнение чертежей при запуске самолета «91» в серийное производство производить в соответствии с дублером.
3. Учесть предложения комиссии.
Среди последних были следующие:
— обеспечить запуск двигателя без слива масла при температуре наружного воздуха до -30 'С;
— заменить ряд навигационных приборов на более совершенные;
— установить второе управление для использования машины в учебно-тренировочных целях.
Приняв замечания военных к исполнению, в КБ приступили к выпуску чертежей для серии. Была предусмотрена разбивка конструкции на раздельно изготавляемые агрегаты, что значительно сокращало трудоемкость производства за счет применения горячей штамповки и литых крупногабаритных деталей. На опытном заводе началась сборка планера дублера уже с учетом технологии массового производства и особенностей конкретного серийного завода. Одновременно совместно с представителями ВМФ в КБ рассматривался вариант базового противолодочного самолета, задумывался самолет-постановщик радиоэлектронных помех…
Тем временем, после заводских испытаний, самолет предъявили на государственные испытания. Они прошли в одном из подразделений НИИ ВВС с небольшим количеством мелких замечаний. Машину испытывали военные летчики-испытатели подполковник Алексеев и майор Сизов. Была подтверждена возможность использования «91» с грунтовых аэродромов. После окончания испытаний непосредственные исполнители подписали Акт, в котором рекомендовалось начать серийное производство. Как полагалось, Акт пошел по инстанциями на подписи все более и более высокому начальству. Казалось, что «91» ждет блистательная судьба в нашем ВМФ. Ибо, если непосредственные испытатели, так сказать, низовое звено, дали «добро», то вышестоящие подписи появляются — после необходимого по этикету вылеживания бумаги — почти автоматически.
«Удар» по самолету пришел совсем не оттуда, откуда его ждали. Это был не отказ в полете и не козни иностранной разведки. Случился очередной показ авиационной техники руководству партии и правительства. А в те далекие от нас годы руководителем государства, как правило, был человек, досконально знавший все и обо всем. Проходя перед строем новеньких самолетов, генсек Н.С.Хрущев остановился перед изделием туполевцев. Среди своих стреловидных собратьев машина и так могла показаться «гадким утенком», а тут еще офицер, представлявший машину, оговорился в своем похвальном слове. Вместо того, чтобы сказать, что «штурмовой удар самолетного вооружения эквивалентен залпу крейсера из восьми орудий калибра 203,2 мм», он сообщил генсеку, что «этот самолет заменяет тяжелый крейсер». Н.С.Хрущев моментально отреагировал вполне логичным замечанием: «Зачем нам тогда крейсера?» А затем, сам же и добавил, что все рассказанное о самолете — чушь. И дал машине ряд нелестных эпитетов. Высокопоставленные лица военного и министерского звания, сопровождавшие Никиту Сергеевича, послушно закивали головами и «намотали на ус» мнение первого лица государства. Акт о результатах госиспытаний так и застрял в «верхах».
