Минзаг "Марти" - [81]
Лучший скороход парусной эскадры Чапаев, имеющий двенадцати узловой полный ход, оказался в 20 милях к западу от Крыма и должен будет вступить в дело последним. Марти все еще разводил пары.
Вскоре, сблизившийся с противником на пять миль Свердлов доложил, что наблюдает семь кильватерных колонн противника. В каждой не менее двадцати кораблей. Колонны идут строем фронта с интервалами между колоннами около мили.
Мещерский приказал Лукошкину повернуть на север, выйти на параллельный курс с левой колонной испанцев и начать ее бить с минимальной, но безопасной дистанции. Фрунзе приказал идти на соединение со Свердловым и тоже работать по левой колонне.
Варяг и Ленин получили приказ выйти на правый фланг противника и обрабатывать правую колонну. Марти наконец развел пары и вышел из бухты, огибая Крым с севера. Адмирал приказал командовавшему сменным экипажем Веденеву идти к правому флангу противника, затем пройти перед фронтом и перетопить все головные корабли во всех колоннах.
Около одиннадцати часов на связь вышел Свердлов, Лукошкин доложил, что обрезает нос левой колонны на дистанции в одну милю от головного корабля. Мещерский взял у радиста гарнитуру рации:
— Свердлов! Здесь адмирал. Доложи состав колонны противника. Прием.
— В колонне малые каравеллы в количестве не меньше пятнадцати штук. В хвосте колонны они створятся, точное количество определить пока не могу. Головные двух левых колонн отстрелялись по мне из носовых пушек. Орудия у них небольшие. Дальность стрельбы не более 6 кабельтовых. Прием.
— Какие корабли в других колоннах? Прием.
— Во второй слева большие каравеллы, в третьей — средние каравеллы. Дальше не вижу. Но, крупных кораблей в головах ни в одной из колонн нет. Это точно. Прием.
— Свердлов! Обходи голову колонны слева и ложись на контркурс на безопасной дистанции. Обстреливай все корабли последовательно. Снаряды экономь. Не стремись непременно сразу утопить. Достаточно проделать паруснику пробоину под ватерлинией, чтобы он набрал воды и замедлил ход. Потом подойдут другие и утопят. Как понял? Прием.
— Ясно понял. Выполняю.
— Как дойдешь до хвоста колонны, доложи количество кораблей в колонне. Потом разворачивайся на параллельный курс и добивай тех, кто не остановится. Прием.
— Ясно понял.
— Конец связи.
Свердлов обогнул по дуге голову колонны и вышел на контркурс на только что установленной опытным путем безопасной дистанции 8 кабельтовых. На траверсе флагмана Лукошкин скомандовал артиллеристам:
— Огонь!
Пушка рявкнула. На борту каравеллы сверкнул разрыв, в облаке дыма полетели во все стороны обломки. Образовалась дыра около метра в диаметре. Выше ватерлинии, к сожалению. Двухбалльная волна заметно качала корабль. Наводчик ввел поправку, дождался, когда корабль встанет на ровный киль и нажал на спуск. У борта флагмана встал белый столб воды и дыма. Стоя рядом с рулевым на высоком юте, Лукошкин оценивал результаты стрельбы, глядя в бинокль. Во впадине между волнами в борту ниже ватерлинии обнажилась верхушка дыры.
Флагман дал бортовой залп. Недолет, как и должно быть.
— Отбой! — крикнул капитан артиллеристам. — Наводить по следующему!
Каждый очередной мателот, прежде чем получить одну — две дыры в борту, приветствовал Свердлова полным бортовым залпом из 5–7 пушек. На безопасном расстоянии в 2 кабельтова от борта вставали симпатичные всплески от падающих ядер. Так воевать можно! — подумал командир корабля.
Мещерский глянул на часы. Было 10–57. В белесой дымке на горизонте на удалении примерно 25 миль смутно угадывались белые паруса испанской эскадры. Фрунзе вскоре должен был присоединиться к избиению левого фланга испанцев. Ему оставалось до них около десяти миль. Варяг и Ленин прошли уже половину дистанции до противника и поравнялись с Фрунзе. Чапаев огибал остров с юга. Сталин все еще был в десяти милях к юго-востоку от острова.
Вышел на связь Марти. Веденев доложил, что начинает делать кроссинг-Т неприятельскому флоту, проходя в миле перед головными кораблями кильватерных колонн. Отметил, что все корабли в колоннах — небольшие. Водоизмещением до трехсот тонн. Высказал предположение, что крупные корабли где-то прячутся.
— Тебя понял. Флагманов бей из стотридцаток! — приказал адмирал. — Их всех надо обязательно утопить в первую очередь!
Идущий полным 18-узловым ходом Марти проскочил перед идущими на 5-узловой скорости испанскими колоннами за 15 минут. Двух балльная волна практически не раскачивала шести тысячетонный корабль. Сменный командир БЧ-два лейтенант Волынцев распределил цели.
Головные корабли в колоннах достались расчету баковой стотридцатки. Их мателоты — расчету сорокапятки. Расчет мелкашки получил отдельное указание: снарядов не жалеть! Третьи корабли в колоннах обстреливала кормовая трехдюймовка, а четвертые — вторая стотридцатка. Поскольку колонны шли на дистанции около мили друг от друга, на обстрел каждой колонны артиллеристы имели почти три минуты.
Идущий головным правой колонны когг получил снаряд прямо в форштевень. Главный калибр стрелял фугасными. Всю носовую часть паруснику вырвало. Когг загреб океанскую водицу открывшимся зевом трюма, как бульдозер грунт, и практически нырнул под воду, как подлодка. Только что был корабль, и вот из воды торчат только мачты.
Руководство Советского государства перед войной серьезно готовилось к отражению агрессии. В укрепленном предполье главного оборонительного рубежа, проходящего по Линии Сталина, вермахт был задержан на две недели, так необходимых СССР для проведения мобилизации. В результате СССР получил почти двухкратное превосходство над вермахтом в живой силе и значительное превосходство во всех видах вооружений. Была сохранена кадровая армия…
В ночь на 1 октября 1939 года Сталину приснился кошмарный сон, который он истолковал как предупреждение подсознания о возможности нападения Германии на СССР. И руководство Советского государства перед войной серьезно начало готовиться именно к отражению агрессии. В основу плана войны с Германией была положена стратегия глубоко эшелонированной позиционной обороны. Промышленность, вооружение и армия в предвоенный период были реорганизованы под решение этой задачи.
20 июля 1941 года танковые группировки вермахта, прорвавшие линию Сталина, были окружены перед тыловым оборонительным рубежом на линии Западная Двина – Днепр под городами Пярну и Киев и разгромлены. Главные сражения развернулись в Прибалтике, где за каждый городок полегли тысячи солдат с обеих сторон. Осенью и зимой началось вытеснение немецких войск с советской территории.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.