Минус двадцать для счастья - [18]

Ладно… Подумала, что исправлю это недоразумение в офисе, но… Недоразумение усугубилось.

Рукав вылез еще больше, и теперь горловина свитера натянулась и мешала дышать!

Пришлось расстегнуть молнию дубленки и все расправлять под удивленными взглядами людей, ожидающих транспорта, но никак не стриптиза.

Ничего, ничего, утешала себя, сев в маршрутку, — это все временно и поправимо. Ведь поправила же.

Но из маршрутки я снова вышла с высунутым рукавом свитера, только уже с левой стороны, а не с правой.

И с чего бы такое разнообразие?

Раздеваться опять не стала, подняла руку вверх, делая вид, что держу сумочку на плече, и поспешила на работу. Влетела в офис, на ходу расстегивая дубленку и разоблачаясь и…

Нервно дернулась, когда увидела, что дверь в кабинет шефа приоткрывается, приоткрывается, и оттуда появляется, появляется…

— Доброе утро, Лера, — шеф оценил мой взъерошенный вид, по его губам скользнула улыбка, но он сдержался. — Зайди потом ко мне в кабинет, пожалуйста.

— Зачем? — опешила я и, покрутив ключ от офиса на пальце, покосилась на дверь.

Кoнечно, если бы я сразу заметила, что она открыта, ничего бы не изменилось. Я бы все равно вошла. Но я хотя бы была готова к тому, что шеф здесь, а не в отпуске на каких-то там островах!

— Выпьем кофе, — шеф невольно скривился, заметив мои внутренние метания, но быстро взял себя в руки. — Заодно и поговорим.

Он вернулся в свой кабинет, а я сняла дубленку, повесила ее на вешалку и растерянно взглянула на кулер.

Потом одернула себя: так, все! Все, хватит! Это даже хорошо, что он решил поговорить — все время отмалчиваться все равно бы не вышло. Я бы накрутила себя и, скорее всего, уволилась. Потому что за неделю ничего бы не изменилось. Да, воспоминания бы померкли, но остались, просто к ним бы добавились мои личные размышления, причем не самые приятные.

Лучше все узнать напрямую и сразу. Шеф прав.

Я приготовила два кофе и вошла к нему в кабинет.

— Кофе? — он сделал вдoх и удивленно взглянул на пластиковый стаканчик, который я поставила на стол перед ним.

— Я знаю, что вы обычно пьете только из своей чашки, — сделав глоток из стаканчика, призналась я. — Но я понятия не имею, где ее прячет Марина.

Сказала это и поняла, что сказала. Ужасно покраснела, но выдержала взгляд шефа. А он, продолжая смотреть на меня, приглашающе махнул рукой на стул напротив и, взяв стаканчик, сделал первый глоток. Пoтом ещё один. Подумав, сделал и третий.

— Надо же, — хмыкнул мужчина, — совсем отвык от вкуса растворимого. Все только натуральное, лучшее… Надоело, устал…

Взгляд шефа от стаканчика вернулся ко мне, и я невольно поежилась, потому что прочла между строк.

Он говoрил сейчас не о кофе. Точнее, не толькo о нем. Его слова — о способе жизни в целом. И да, он говорил о Марине тоже.

Надоело…

Устал…

Это было откровенно. И странно. И непоңятно: зачем это говорилось мне?

Тикали часы на стене. Слышался звонок чьего-то мобильного — кажется, моего, оставленного в сумочке, в другом кабинете. А мы сидели напротив друг друга. Пили вполне сносный кофе. И молчали.

Когда ожил телефон шефа, он тоже проигнорировал звoнок, и терпеливо ждал, когда кто-то навязчивый смирится и оставит его в покое. Судя по мелодии на тему любви, звонила Марина.

Трижды телефон пытался пропеть мужчине о чувствах влюбленной женщины, но тот не дрогнул. И даже облегченно выдохнул, когда в кабинет вернулась тишина с отчетливым тиканьем часов.

— Извини, — допив кофе и сжав с силой стаканчик, сказал мне шеф.

Первый раз я слышала, чтобы он извинялся, и, несмотря на необходимость этих слов, стало как-то неловко. Эти слова не шли ему. Гордый, уверенный в себе, сильный мужчина…

Впрочем, наверное, именно такие мужчины достаточно смелы, что бы признать ошибку и пoпросить прощения.

Уйти и промолчать куда проще.

— Это была спонтанная, глупая и неудачная попытка как-то оживить наши… — шеф неопределенно махнул в воздухе рукой, — отношения.

Я поняла причину его запинки, он пытался найти синоним такому неподходящему слову, как «чувства».

— Ты хороший работник, Лера, я не хочу, что бы ты уходила из-за того, что видела. Скажу, что это больше не повторится. Никогда.

— Поэтому Марина в отпуске? — сопоставила я.

— Да, — подтвердил мужчина. — Моя попытка загладить вину за внезапное расставание.

Видимо, что-то отразилось на моем лице, потому что шеф с усмешкой поинтересовался:

— И о чем же ты думаешь?

За плечами у нас с шефом четыре года совместной работы, за все это время я ни разу ему не лгала, и сейчас не сильно хотелось, но на всякий случай, щадя его самолюбие, уточнила:

— Вам честно сказать?

- Χотелось бы — да.

— Я думаю, Степан Леонидович, что затея с отпуском Марины — это ваша еще одна спонтанная, немного… глупая и не очень удачная попытка.

Какое-то время мужчина несколько обескуражено смотрел на меня, а потом рассмеялся.

И это он зря. Я ему не сказала об этом, хватит с шефа пока откровеннoсти, но это он зря.

Потому что если красивой женщине от мужчины не нужны ни подарки, ни деньги, она так просто не сдастся. И по боку ей, что кому-то там надоело и он устал.

Вот отдохнет она на курорте, все обдумает, и…