Минная гавань - [29]

Шрифт
Интервал

Семен еще некоторое время сидел в полутемной комнате и прислушивался к еле уловимому дыханию сына. В эти минуты он ни о чем не думал, ни о чем не тревожился и ничего не хотел более того, чем обладал. Это были счастливейшие моменты жизни…

Убедившись, что сын заснул, Семен вернулся в кухню. Походил из угла в угол.

— Ириш, — Семен нежно обнял жену за плечи, — отдохни чуток, а я поглажу за тебя. А?

— Не надо, — она понимающе улыбнулась. — Ты больше устал. К тому же я ото сделаю лучше и быстрее тебя.

Семен сел на табуретку и с тоской посмотрел на подоконник, где лежала пачка его любимых сигарет. Он знал, что Ирине не нравилось, когда при ней курили. Но разговаривать с женой всегда было проще, если он мог всласть затянуться перед тем сигаретой. На этот раз дымить в одиночестве на лестничной клетке не захотелось.

— Ладно уж, не страдай, — смилостивилась Ирина, заметив его тоскующий взгляд, — можешь закурить. А еще лучше — шел бы ты спать. Завтра нам обоим рано вставать.

— И то верно, — согласился Семен, а про себя подумал: «Вот и поговорили. А собственно, о чем?..»

5

Настала обычная в этих краях поздняя осень. Все вокруг будто отяжелело: горизонт подернуло серой мглой, помрачневшее небо как бы снизилось, промокла земля. Штормовые предупреждения следовали одно за другим. Корабли сиротливо жались бортами к причальным стенкам, скучали у трапов вахтенные.

Обычных служебных забот Ледорубову и на берегу хватало с избытком. Свой просоленный морской хлеб он даром есть не привык. Но была еще одна забота, которая с каждым днем, будто ноющая боль, все больше мешала ему спокойно жить. В душе презирая себя за то, что не может перед береговым майором выдержать свой характер, Захар однажды пошел-таки на хозяйственный двор.

Потянув за скобу, он приоткрыл тяжелую створку дверей свинарника и неловко протиснулся в помещение, шурша мокрым плащом. В ноздри ударило густым, сладковато-прокисшим запахом навоза. В деревянных закутках, которые вытянулись по обе стороны широкого асфальтированного прохода, похрюкивали и повизгивали свиньи. Захар невольно подивился тому строгому порядку, который здесь поддерживался. Деревянные перегородки выбелены, пол чисто вымыт, на стенах и на подпиравших потолок столбах аккуратно расклеены какие-то графики, таблицы.

— Интересуетесь? — услышал Захар за своей спиной чей-то хозяйски вопрошающий голос.

Ледорубов обернулся и увидел человека в распахнутом ватнике, с морщинистым загорелым лицом. Это был мичман Солодяник, который заведовал подсобным хозяйством.

— Точно так, — ответил Ледорубов, — хотел бы взглянуть на ваш транспортер.

— Желаете помочь или просто так, из любопытства? — допытывался мичман.

— Просто так на флоте лишь «козла» забивают, — отрезал Захар. — Все остальное имеет определенную цель и смысл.

— Ясно. Тогда милости прошу. — Мичман жестом пригласил пройти вперед. — А то ведь многие собирались тут помочь, да толку пока нет никакого. Так что извините…

Ледорубов заинтересованно посмотрел на Солодяника, но ничего не ответил.

Транспортер начинался с противоположной от главного входа стороны и тянулся лишь до половины помещения. Это Ледорубову сразу не понравилось. Было очевидным, что часть кормов приходилось таскать вручную.

Захар принялся сосредоточенно изучать конструкцию кормораздатчика. Мичман Солодяник ходил следом, не смея больше навязываться с расспросами.

Ледорубов вновь почувствовал себя в родной стихии. Стоило ему прикоснуться к технике, и ни о чем другом он уже не мог больше думать. В немудреном устройстве транспортера Захар разобрался без особого труда и вскоре ясно представлял себе взаимодействие едва ли не всех деталей.

Стало жарко. Он скинул плащ, расстегнул ворот.

— Прямо скажем, неразумная схема, — изрек он наконец свое заключение.

— Вот и я говорю то же самое, — сразу оживился Солодяник. Можно было подумать, что все это время они не переставая обменивались своими соображениями относительно работы транспортера. — Деньги угрохали большие, а получили старье. Разве ж это дело? День эта хреновина работает, неделю на ремонте стоит. Измучились вконец. А ведь им жрать только давай, — мичман выразительно кивнул в сторону свиней.

Ледорубов раздраженно махнул рукой — не потому, что мичман был в чем-то не прав, а чтобы просто не мешал осмыслить то важное решение новой конструкции, к которому он неожиданно пришел. Захар достал из кармана блокнот и начал набрасывать схему кормораздатчика, как он себе представлял ее, в усовершенствованном варианте. Солодяник, почтительно заглядывая в его блокнот, удивлялся тому, как быстро и ловко Ледорубов рисует схему. Мичман благоговел перед людьми от науки и все-таки не мог не спросить:

— А работать она, эта самая… будет?

— Будет, — заверил его Захар. — Осилим как-нибудь эту «свиную» механику.

И Ледорубов высказал мичману свои соображения на этот счет:

— Весь транспортер надо разобрать, электромоторы — на свалку, заменим новыми. А кронштейны и валки могут пригодиться.

Захар распоряжался здесь так же уверенно, как и у себя на тральщике. Мичман повиновался ему о полуслова, полностью признав его научный авторитет.


Еще от автора Юрий Александрович Баранов
Океан. Выпуск 10

Литературно-художественный морской сборник знакомит читателей с жизнью и работой моряков, с выдающимися людьми советского флота, с морскими тайнами, которые ученым удалось раскрыть.


Океан. Выпуск тринадцатый

Литературно-художественный сборник знакомит читателей с жизнью и работой моряков, с морскими тайнами, которые удалось раскрыть ученым.


Океан. Выпуск 7

Литературно-художественный морской сборник знакомит читателей с жизнью и работой моряков, с выдающимися людьми советского флота, с морскими тайнами, которые ученым удалось, а иногда и не удалось открыть.


Обитель подводных мореходов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Позывные дальних глубин

Роман Юрия Баранова «Позывные дальних глубин» является продолжением его ранее вышедшего произведения «Обитель подводных мореходов». Автор прослеживает судьбы современных моряков-подводников, показывая их на берегу и в море в самых неожиданных, порой драматичных ситуациях. В основе обоих романов лежит идея самоотверженного служения Отечеству, преданности Российскому Флоту и его вековым традициям.


Рекомендуем почитать
«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.