(РСП – режимно-секретное подразделение)
– С какого перепуга ты ждал «молчи-молчи»? – натурально удивилась рыжеволосая красавица.
– Не считаю нужным делать за них их работу, мэм!
– А ну-ка, еще раз. – С явной угрозой потребовала она.
– Хм… считал, что это какая-то операция секретчиков, мэм! И не стал портить своими поспешными действиями им игру, мэм!
Она прикрыла глаза и выдохнула. Очень-очень ровным голосом:
– Та-а-ак… и еще раз.
– Как сексуальный партнер, ОНА меня полностью устраивала, мэм!
– «Устраивала». А теперь, значит, Глория тебя устраивать перестала… Всего-то за полдекады. Конечно-конечно. Какая ветреная и непостоянная нынче молодежь. – Она пристально на меня посмотрела. – А СЕЙЧАС ТЫ СКАЖЕШЬ МНЕ ПРАВДУ!
О, великие звезды!
– Она долго не могла освоить «Ныряльщика», мэм! – Вытолкнул я сквозь перехваченное судорогой почти-экстаза горло. – Вчера вечером у нее получилось, мэм! Десять минут двадцать секунд. Норматив на «удовлетворительно» ею был сдан, мэм! Теперь – самостоятельные тренировки, мэм!
– И почему из тебя все надо клещами тянуть? – Чуть сварливо заметила Томбравец.
– Трудное детство, мэм!
– Просто зашкаливающая хитрожопость, а не детство, как на мой взгляд.
– Но перед вашим ГОЛОСОМ я не могу устоять, мэм!
– О-о-о…
– Могу ли я просить вас дать мне пару частных уроков по управлению голосом, мэм?
– Гаденыш. Наглый беспринципный гаденыш.
– Мэм! Так точно, мэм! Не могу противиться своей природе, мэм!
– Сегодня вечером после отбоя. Двадцать четыре – десять. В этом кабинете. И сестру захвати – ей тоже полезно будет.
– Мэм! Благодарю вас, мэм!
– Сгинь, подколодный!
Ровно через минуту после команды по базе «Отбой» мы с Сабриной стояли перед дверью в кабинет начальства. Сбоку от двери на уровне глаз была прикреплена настоящая табличка «под дерево». Бежевого цвета с ладонь размером. И надписью «Томбравец И., ЛТ-КМД».
Встали лицом к двери. И перевели циферблаты часов на инкомах так, чтобы они были в поле зрения, заодно увеличив их размер. Сабрина одернула мундир, повернулась ко мне, придирчиво осмотрела:
– Подстригся – это хорошо.
– Ты же сама меня стригла. – удивился я.
– Ш-ш-ш! – Зашипела на меня Сабрина. – ТЫ подстригся! Сходил к «бытовикам» и подстригся!
– Ладно-ладно. Но прическа вышла очень удачная… у «бытовиков». Очень аккуратная.
– И стильная! Могём! – Покивала довольная Сабрина. И снова нахмурилась. – Ногти?
– Подстриг, мэм!
– На ногах?
– Так точно, мэм!
Сабрина некоторое время посверлила меня подозрительным взглядом, затем провела тыльной стороной ладошки по моей щеке.
– Жаль, бриться тебе еще не надо. – С сожалением посетовала она. – Читала, что у только что чисто выбритых мужчин появляется характерная бархатистость на щечках.
А затем… затем она подалась ко мне и стала меня… обнюхивать!
– Пока еще живой – потому и не пахну. – Разумеется, удивления я не показал, но… всё равно. – Перед ужином после полевого выхода принимал душ…
– Унисекс-гель для душа «Плазма-Ган». – Подтвердила она кивком. – Выпускается по заказу вооруженных сил «Пирит», поставляется исключительно во Флот. Хорошо, что не стал обливаться тем одеколоном, который стоял в душевой, когда мы заселились. Он, конечно, хорош… для газовых атак… если нет боязни угодить потом под расследование за излишнюю жестокость к противнику.
– Не смог найти. – Признался я. – Пузырек куда-то завалился так, что я даже сигнал от его маркера поймать не смог.
Сабрина отвернулась:
– Ну, не нашел – и Звезды с ним.
– Глория не возражала. – Пожал я плечами, укоризненно посмотрев на сестру. – И ничего не говорила про то, что ей не нравится запах того одеколона. Зря ты так сурово… с одеколоном-то.
– Что б она понимала, эта твоя Глория! – Возмутилась Сабрина. – Соплячка! К тому же, вы чпокались после бассейна. А перед бассейном у нас что? Правильно! Перед бассейном у нас обязательный дезинфицирующий душ!
– Тебе просто не нравится Глория.
– Ну, что ты! Как мне может не нравиться бешенная лесби-педофилка, готовая залить меня слюной и облизать, несмотря на то, что ты регулярно ее жаришь? Как такое может не понравиться? Ты, значит, стараешься, не жалея себя, а эта сучка на меня течет! Хотя мне кажется, что должно быть слегка наоборот! Кстати, вы что, поссорились?
– Нет. Просто утром сказал ей, что командир нас с тобой к себе вызывает вечером на дополнительные занятия. И что дальше они с Ричардом могут тренироваться в бассейне самостоятельно – общая часть курса «Ама» есть в открытом доступе.
– И как она это восприняла?
Я ответил равнодушно. Потому что ТА реакция девушки именно такое «чувство» и должно вызывать у записного «кобеля» – нормального мужчину ТА реакция, подозреваю, расстроила бы:
– С чувством глубокого удовлетворения с последующим экстатическим облегчением. – Пожал я плечами.
– Затрахал бедняжечку… – Угадала Сабрина. – А куда она после утреннего построения свинтила? И чего Ричард на тебя весь день так смотрел, будто хотел сделать с тобой то, что ты делал с ней? А ведь он вначале даже обрадовался, что теперь один вместе с ней в бассейне плавать будет. Халявщик! Ты, значит, девушку растормошил, познакомив с радостями традиционного перепихона, а он теперь, значит – на готовенькое!
