– Недорогой? – Я с укоризной посмотрел на Сабрину. – На Новой Москве?
Орбита «Дара Звезд» над Новой Москвой была, конечно, куда ниже, чем над Секурой. И никто не собирался давать новоиспеченным энсинам времени на дополнительный отдых – в госпитале наотдыхались! Оттого и спуск занял всего двадцать минут.
Четырехместный небольшой шаттл в полностью автоматическом режиме приземлил нас примерно на экваторе на какой-то базе, окруженной пустыней. Еще когда приземлялись, оценили – в радиусе, как минимум, четырех десятков километров не было ни одного населенного пункта.
– Я тут подумала и решила, что ты прав. Ресторан – это как-то пошло. – Задумчиво прокомментировала Сабрина. – Может быть, во время обеда в местной столовой? Должна же тут быть столовая?
После кондиционированного салона шаттла горячий сухой воздух пустыни, казалось, способен сбить с ног и затоптать.
– Ты там шляпку заказывала. И солнечные очки… – Напомнил я.
– А еще шлепанцы и купальник. – Сабрина тоже не решалась выйти из тени шаттла. – Представляешь, всё это уже дожидается меня на Детро-Десять!
– Надо было с доставкой на Новую Москву. Я бы сейчас не отказался надеть плавки.
– Тим! Ты себе представляешь, сколько будет стоить доставка одной гребанной тряпочки с Детро-Десять на Новую Москву?!
* * *
– Энсин Антрасайт! – Гаркнул я, вытянувшись. – Прибыл для прохождения службы!
– Энсин Антрасайт! – Рявкнула Сабрина. – Прибыла для прохождения службы!
– Лейтенант-коммандер Ирина Томбравец. – Представилась девушка. – Командир группы «Стилет-16».
Она сидела перед нами в огромном мягком кресле. Сквозь прозрачную висящую в воздухе столешницу было видно, как она закинула одну красивую длинную ногу на другую, столь же длинную и не менее красивую. Мундир на ней был белый флотский. Мундир, плюс достаточно смелая короткая юбка. И туфельки на невысоком каблучке. Рыжие кудряшки (рыжие! Не белые!) красиво рассыпались по плечам.
«Ну и с хера ли она только „симпатичная“?!» – возмутился «второй». – «Очень даже красивая баба!»
Представилась она тихо. Голос ее был мягкий и обволакивающий. Ласковый. Особенно, после наших бравых выкриков.
Она перевела взгляд на меня:
– Кстати, энсин Антрасайт. – С ласковой улыбкой спросили меня бархатным голосом. – А что вы там говорили про мою квалификацию… змеёныш вы этакий?
– Мэм! Виноват, мэм!
– Именно… «виноват». А виноватых у нас… – Она еще раз мило улыбнулась. – Корпус 10-Бэс. Жду вас там через пять минут. Форма одежды – тренировочная номер один. Без экзоскелетов. Выполнять, энсины…
И все это – без восклицательных знаков, мягко, ласково, с милой чуть ли не застенчивой улыбкой.
– Мэм! Есть, мэм!
Четкий разворот через левое плечо и шагом марш к дверям. Мой «индикатор» начал нервно сигнализировать о том, что через пять минут в корпусе 10-Бэс одному клону попытаются сделать очень-очень больно.
– Меня-то за что…? – Тихонько буркнула Сабрина уже у самых дверей
– А чтоб не сквернословила. – Донеслось доброе напутствие в спину. – Хозяйственное мыло – это вчерашний день. Будем использовать передовые методы дрессировки пресмыкающихся. Хм… вы еще здесь, ядовитые?
* * *
Самый заурядный гимнастический зал. Идеальный блестящий пол с разметкой под какой-то рукомяч, высокие широкие непрозрачные молочно-белые окна, начинающиеся в полутора метрах от пола (наверно, чтобы можно было облокачиваться о стены, не оставляя жирных следов на стекле) и – до самого потолка. Потолок высокий – метров десять.
Когда мы вышли из смежной с залом раздевалки, до указанного срока оставалась ровно минута.
Сабрина опасливо осмотрела пустой зал. Повернулась ко мне спиной и подняла руки вверх. Быстро осмотрел ее, проверил ее волосы, убранные в простой хвост, подергал аптечки на поясе. Хлопнул по подтянутой попке.
– Порядок.
Сам поднял руки и повертелся перед ней. Ее ручки для порядка подергали дополнительную резервную аптечку на моем поясе. Хлопок по бицепсу руки:
– Порядок. – И добавила ворчливо. – Не нравится мне это.
– Что именно? То, что нам запретили надевать экзоскелеты? Я бы на их месте поступил бы так же – хер знает, чего от нас можно ожидать!
– Нет! Мне не понравилось, как ты шлепнул меня по жопе! Не мог погладить, бл? Нежно! В крайнем случае – потискать! – Она помолчала. – И не сквернословь, бл! Ты же видишь – у них даже гребанного хозяйственного мыла нет!
Ласковый знакомый голос донесся от центрального входа, гулко отдавшись в пустом пространстве зала:
– Аколиты упорствуют в заблуждениях своих и вставать на путь просветления не желают.
Ирина Томбравец была не одна. Ее сопровождали девушка и парень. Лет по двадцать – двадцать пять. Не такие рослые, как она. Скорее – поджарые и гибкие. Парень – с меня ростом, девушка лишь чуть-чуть ниже.
– Ересь чую я, командир. – Сказал парень. – Каленным железом должно ересь искоренять!
«Второй» встрепенулся и стал мне нашептывать. Я просуфлировал:
– Размышление порождает сомнение, сомнение порождает ересь. – Ответил я.
– Именно! Командир! – Девушка повернулась к Томбравец. – Еретиков сих следует огню предать.
Все трое были одеты по форме «Тренировочная N1». Сейчас формы Томбравец… впечатляли. Хоть и рослая, но сложена она была очень пропорционально и очень… женственно.
