Миндальный вкус зла - [31]

– Как не видеть!? Видела! Он и Лёву возле клумбы сфотографировал, сначала своим фотоаппаратом, потом и Лёвиным телефоном, сейчас фотокарточку покажу.

Костомарова легко поднялась с кресла и, взяв с серванта альбом, положила его перед Мирославой, распахнув на нужной странице. С фотографии на детектива смотрел улыбающийся парень, выглядящий старше своих шестнадцати лет за счёт роста и хорошо развитой мускулатуры. Возле его ног располагалась клумба с анютиными глазками и сальвией.

– Ваш внук спортом занимается?

– Да, штангой. По-моему, пусть, лишь бы без дела по улицам не шатался.

– Конечно. А что вы можете сказать о самом фотографе?

– Лысоватый, полный, лет точно не скажу сколько, но шестьдесят, наверное, есть.

– А вы не заметили никаких особых примет? Может, родинку, шрам?

– Я к нему сильно не приглядывалась…

– Может, ваш внук заметил?

– Сейчас спросим… Лёва! Подойди сюда.

Минуты через две в гостиную вошёл молодой человек, жующий пирожок.

– Лёва, это детектив Мирослава Волгина. Она хочет задать тебе вопрос.

– Молодой человек, скажите, пожалуйста… – преувеличенно серьёзно начала Мирослава.

– Лёва, – пробасил он, бесцеремонно перебив её.

– Хорошо, Лёва, вы запомнили фотографа, который снял вас возле клумбы?

– Запомнил.

– Не заметили у него каких-нибудь особых примет?

– Заметил. Шрам на правом виске.

– Спасибо.

– Не за что. Но вообще этот тип похож на бывшего мента.

– Почему вы так решили? – заинтересовалась Мирослава.

– Не почему. Просто похож и всё. Я люблю всякие фильмы криминальные смотреть. Вот он точь-в-точь похож на тех персонажей.

– Понятно. – Мирослава не стала объяснять юноше, что кино и жизнь редко совпадают. Возможно, у мальчика хорошо развита интуиция.

– Ну, я пошёл? – спросил он, разглядывая Мирославу.

– Иди, иди, – ответила бабушка.

Лёва дошёл до двери и оглянулся:

– А вы из полиции?

– Нет, я частный детектив.

– Вот это да! – присвистнул Лёва и ушёл.

Мирослава тоже поднялась и стала прощаться с гостеприимной хозяйкой.

Выйдя из квартиры, она столкнулась с мальчиком, скатывающим по ступеням велосипед. Навстречу ему поднимался старик с кипой газет.

– Димка, вы на чердак с мальчишками не лазали? – строго спросил старичок.

– Нет, Геннадий Сергеевич, чего нам там делать, – откликнулся мальчик и ускоренным темпом поспешил вниз по лестнице.

– Чёрт-те что творится, – проворчал старик, – никакого порядка в державе. Одна расхлябанность.

– И часто у вас чердак бывает открытым? – спросила доброжелательно Мирослава.

– Да, последний раз я это обнаружил как раз наутро после убийства в квартире Прокофия.

– Вот как? А вы полиции говорили?

– Конечно, говорил, – обиженно отозвался старик, – но им, простите за выражение, всё божья роса.

– То есть они ничего не ответили?

– Почему, ответили, посоветовали лучше за пацанами следить. Вот я всех мальчишек и опрашиваю. Да разве кто признается, – вздохнул мужчина.

Мирослава кивнула.

– Но только это не пацаны, – неожиданно заявил Геннадий Сергеевич.

– Почему вы так думаете?

– Если бы это пацаны были, они бы замок просто сбили, как это и делалось уже. А на этот раз его, как я думаю, шпилькой открыли. Замок-то у нас какой, так, одно недоразумение, – проворчал дед.

– Вы уверены?

– В чём? Что замок дерьмовый?

– Нет, в том, что его шпилькой открыли?

– Конечно, уверен, красавица, не первый год на свете живу. Видел я, как это делается. И никаких повреждений не остаётся.

– И у вас есть предположения, кто это мог сделать?

– А вы барышня, телевизор смотрите? – спросил старик.

– Можно сказать, что нет, – призналась Мирослава.

– А газеты местные читаете?

– Редко.

– Вот и отстали от реалий жизни, – саркастически усмехнулся дед.

– В каком смысле? – удивилась Мирослава.

– Вот скажите мне, барышня, какие сейчас ценности у молодёжи?

– У всех разные.

– А у большинства? – Геннадий Сергеевич хитро прищурил глаз.

– Учёба, работа, любовь.

– Эка, барышня, вы хватили! Я же говорю, отстали вы от жизни. Сейчас главное не любовь, а трах.

– Что-что? – Мирослава подумала, что ослышалась.

– Ну, чтобы вам было понятней, секс. Потом тряпки и жратва, короче, потребительство.

– А какое отношение всё это имеет к открытому шпилькой чердаку?

– Экая недогадливая, право слово! – Старик даже поморщился от досады. – Прямое отношение имеет! Сейчас молодёжь секс воплощает в жизнь с младых ногтей, как мы когда-то заветы коммунистической партии. Но мы этим занимались днём на виду у всех, а им для траха нужно место уединённое. Дома мамка, папка или ещё кто. А чердак самое то, что нужно. Открыл девахиной шпилькой и сексуйся в любое время суток.

– Спасибо, дедушка, просветили, – невольно улыбнулась Мирослава.

– Не жалко, пользуйтесь, барышня, моей информацией. Но я, пожалуй, пойду и куплю новый замок на свою скудную пенсию и закрою на чердаке начальника ЖЭКа. Одного. Пусть посидит, может, чего надумает.

– Не стоит, – улыбнулась Мирослава, – к ответственности привлекут.

– Ничего, не запугают. Мне, барышня, 90 лет, я на своём веку и пороха нанюхался, и много чего повидал.

– Снимаю шляпу, – сказала Мирослава, – но вопрос с чердаком советую решить более мирным способом.

Волгина быстро сбежала вниз по лестнице, усмехаясь про себя: «Надо же, какой продвинутый дед». Но идею со шпилькой отложила в памяти про запас. «Теперь, пожалуй, нужно съездить в фирму, где работал Четвертков, и поговорить с его шефом».