Милые обманщицы - [9]
Но что, если парни Роузвуда не примут новую Арию с ее закидонами? Исландские ребята – богатые, светские, очаровательные – сразу потянулись к ней. Вскоре после переезда она познакомилась с парнем по имени Холбьорн. Ему было семнадцать, он подрабатывал диджеем, у него было три пони и обалденная мускулатура, какой она еще не видывала. Он предложил ей съездить посмотреть исландские гейзеры, и, когда прямо перед ними из-под земли забил горячий фонтан, окутывая их облаком пара, он поцеловал ее. После Холбьорна появился Ларс, который любил играть с ее старой верной Хрюшей – той, что была советчицей в любви, – и водил ее на лучшие ночные танцевальные вечеринки в портовый клуб. В Исландии она ощущала себя очаровательной и сексуальной. Там она стала исландской Арией, лучшей до сей поры. Она нашла свой стиль – богемно-хипстерский – с многослойной одеждой, высокими сапогами на шнуровке, джинсами от «Эй-пи-си»[16], которые приобрела в Париже, – читала французских философов, путешествовала по всей Европе на поездах компании «Юрейл», прихватив с собой лишь старомодную карту и смену нижнего белья.
Но теперь улочки и дома Роузвуда, мелькающие за окном автомобиля, напоминали ей о прошлом, которое она хотела забыть. Вот закусочная «Ферраз Чизстейкс», где они с девчонками торчали по полдня, когда учились в средней школе. Вот выложенный камнем забор загородного клуба – ее родители не были его членами, но она заходила туда со Спенсер и однажды, набравшись смелости, подошла к объекту своей страсти, Ноэлю Кану, и пригласила его на мороженое. Разумеется, получила от ворот поворот.
А вот и солнечная, обсаженная деревьями улица, где когда-то жила Элисон ДиЛаурентис. Когда автомобиль остановился на светофоре у перекрестка, Ария присмотрелась и увидела дом Эли – второй с угла. На обочине была свалена куча мусора, но в остальном дом выглядел тихим и пустым. Ей было больно на него смотреть, и она прикрыла глаза рукой. В Исландии она порой начисто забывала про Эли, про их секреты и все, что случилось. И вот прошло всего десять минут, как она вернулась в Роузвуд, но уже как будто слышала голос Эли за каждым поворотом и видела отражение ее лица в эркере каждого дома. Ария вжалась в сиденье, стараясь сдержать слезы.
Они проехали еще несколько улиц и наконец подкатили к своему старому дому – красновато-коричневой коробке в стиле постмодерн с единственным квадратным окном прямо по центру фасада. Сплошное разочарование после их светло-голубого исландского таунхауса на берегу моря. Ария зашла в дом следом за родителями, и они тотчас разбрелись по комнатам. Майку уже кто-то звонил, и Ария, оставшись одна, взмахнула руками, поднимая в воздух тучи пыли.
– Мам! – Майк прибежал с улицы. – Я только что говорил с Чедом, и он сказал, что сегодня первая тренировка по лакроссу[17].
– Лакросс? – Элла вышла из столовой. – Прямо сейчас?
– Да, – сказал Майк. – Я пойду! – Он взлетел по кованой железной лестнице в свою бывшую комнату.
– Ария, дорогая? – Голос матери заставил ее повернуться. – Ты не сможешь отвезти его?
Ария усмехнулась:
– Ты серьезно, мам? У меня же нет водительских прав.
– И что? Ты же ездила в Рейкьявике. Поле для лакросса всего в паре километров, разве нет? В худшем случае собьешь корову. Просто подождешь его, пока он отстреляется.
Ария задумалась. В голосе матери звучала усталость. Она расслышала, как отец хлопает дверцами шкафчиков на кухне и что-то бурчит себе под нос. Будут ли ее родители любить друг друга здесь так же, как в Исландии? Или все вернется на круги своя?
– Хорошо, отвезу, – пробормотала Ария. Она бросила свои сумки на лестничную площадку, схватила ключи от машины и, выбежав из дома, скользнула на водительское сиденье.
Брат, поразительно быстро переодевшийся в спортивную форму, уселся рядом. Он лихо заехал кулаком в сетку на конце своей палки и ехидно улыбнулся сестре:
– Рада, что вернулась?
Ария только вздохнула в ответ. Майк словно прилепился к стеклу и всю дорогу выкрикивал: «Вон дом Калеба! Смотри, они сломали пандус для скейта!» или «Коровьи лепешки пахнут все так же!» Она едва притормозила у тренировочного поля с аккуратным газоном, как Майк уже открыл дверцу и чуть ли не кубарем выскочил из машины.
Ария откинулась на спинку сиденья, устремила взгляд сквозь стеклянную крышу и глубоко вздохнула.
– В восторге, – пробормотала она, отвечая на вопрос брата. Огромный воздушный шар безмятежно плыл по чистому небу. Они всегда так радовались, когда видели их, но сегодня она закрыла один глаз и, прицелившись, выстрелила в шар из воображаемого пистолета.
Компания парней в белых футболках «Найк», мешковатых шортах и белых бейсболках, надетых козырьком назад, медленно шла мимо в сторону раздевалки. Что она говорила? Все ребята в Роузвуде словно сделаны под копирку. Ария заморгала, не веря глазам своим. На одном из них была такая же футболка «Найк» с логотипом университета Пенсильвании, как у Ноэля Кана, по которому она сохла в восьмом классе. Она прищурилась, вглядываясь в черные волнистые волосы парня. Постой-ка. Неужели это…
