Милые обманщицы - [8]

– Хм, ладно. – Эмили подсела к Майе и взяла у нее косячок. Их руки соприкоснулись, и они встретились глазами. У Майи они были зеленые, с оттенком желтизны, как у кошки. У Эмили задрожала рука. Она нервничала, но все-таки взяла сигарету в рот и слегка затянулась, как если бы пила ванильную колу через соломинку.

Но на вкус это была вовсе не ванильная кола. Ей показалось, что она втянула в себя целую банку гнилых специй. Эмили по-стариковски закашлялась.

– Ух ты, – сказала Майя, забирая у нее сигарету. – Первый раз?

Эмили не могла дышать и лишь покачала головой, жадно заглатывая воздух. Из груди вырывался хрип, но наконец она почувствовала, что легкие ожили. Когда Майя повернула руку, Эмили увидела длинный белый шрам, тянувшийся вдоль запястья. Ни фига себе. На ее смуглой коже он выглядел как змея-альбинос. Боже, кажется, она уже заторчала.

Вдруг раздался громкий лязг. Эмили вздрогнула. Резкий металлический звук повторился.

– Что это? – прохрипела она.

Майя сделала очередную затяжку и покачала головой.

– Рабочие. Мы здесь всего один день, а мои родители уже затеяли ремонт. – Она усмехнулась. – Ты так испугалась, будто подумала, что это копы нагрянули. Никогда не была в участке?

– Нет! – Эмили расхохоталась; настолько нелепой казалась эта идея.

Майя улыбнулась и выдохнула.

– Мне надо идти, – просипела Эмили.

Maйя сникла.

– Почему?

Эмили сползла с кровати.

– Я сказала маме, что загляну к вам всего на минутку. Но мы ведь увидимся в школе во вторник.

– Круто, – сказала Майя. – Может, покажешь мне окрестности?

Эмили улыбнулась:

– Конечно.

Майя, тоже с улыбкой, помахала ей на прощание тремя свободными пальцами.

– Найдешь выход?

– Думаю, да. – Напоследок Эмили обвела взглядом комнату Эли – нет, Майи – и сбежала вниз по такой знакомой лестнице.

И только когда Эмили вышла на свежий воздух, прошла мимо скарба Элисон, выброшенного на обочину, и села в родительскую машину, она увидела корзину «Велкам Вагон» на заднем сиденье. К черту ее, подумала она, втискивая корзину между старым креслом Эли и коробками с книгами. Кому нужен путеводитель по гостиницам Роузвуда? Майя уже живет здесь.

И Эмили вдруг обрадовалась этому.

2. Так поступают исландские (и финские) девушки

– О боже, деревья. Наконец-то я вижу толстые деревья.

Микеланджело, пятнадцатилетний брат Арии Монтгомери, высунул голову из окна семейного «Мицубиши Аутбек», подражая золотистому ретриверу. Ария и Майк и их родители, Элла и Байрон – они предпочитали, чтобы дети называли их по имени, – ехали домой из международного аэропорта Филадельфии. Они только что прилетели из Рейкьявика. Отец Арии – профессор истории искусств, и семья провела последние два года в Исландии, где он помогал проводить исследования для документального телефильма о скандинавском искусстве. Теперь, когда они вернулись на родную землю, Майк не мог налюбоваться сельскими пейзажами Пенсильвании. Буквально все вокруг приводило его в восторг. Каменное здание гостиницы 1700-х годов, где продавали причудливые керамические вазы; черные коровы, которые тупо глазели на их автомобиль из-за деревянного придорожного забора; торговый комплекс в деревенском новоанглийском стиле, выросший на пустыре за время их отсутствия; даже замызганная кофейня «Данкин Донатс», которой было уже четверть века.

– Боже, мне не терпится выпить «Кулата»![15] – захныкал Майк.

Ария застонала. Майку было тоскливо и одиноко в Исландии – он говорил, что все исландцы «гомики, которые ездят на голубых лошадках», – зато Ария расцвела. Новый старт был просто необходим ей тогда, поэтому она больше всех обрадовалась, когда отец объявил, что семья переезжает. Это было осенью, вскоре после того, как пропала Элисон. Закадычные подруги стали чужими, и в ее жизни осталась только школа с надоевшими одноклассниками.

Еще перед отъездом в Европу Ария замечала, как заинтересованно поглядывают на нее мальчишки, но потом отводят взгляд в сторону. У Арии была точеная фигурка балерины, прямые черные волосы и пухлые губы, и она знала, что красива. Ей постоянно об этом говорили, но почему же тогда ей не с кем пойти на вечеринку? В последний раз, когда они со Спенсер выбрались на тусовку – в то лето, когда исчезла Эли, – Спенсер сказала Арии, что у нее не будет отбоя от ухажеров, если она хотя бы попытается вписаться в компанию.

Но Ария не знала, как вписаться. Родители вбили ей в голову, что она особенная и нельзя ходить стадом, а надо оставаться самой собой. Беда в том, что Ария не очень хорошо понимала, кто такая Ария. С одиннадцати лет она уже успела примерить на себя немало образов – была и панком, и эстеткой, и звездой немого кино, а незадолго до отъезда пыталась походить на роузвудскую амазонку, которая скачет верхом, носит рубашки поло, щеголяет с огромной спортивной сумкой – короче, стала девушкой во вкусе роузвудских парней, но полной противоположностью настоящей Арии. К счастью, они переехали спустя пару недель после той катастрофы, и в Исландии всё, всё, решительно всё изменилось.

Ария пошла в восьмой класс, когда ее отец получил приглашение на работу в Исландии, и семья сразу принялась паковать вещи. Ария подозревала, что столь поспешный отъезд связан с тайной отца, которую знали только она и Элисон ДиЛаурентис. Как только самолет на Рейкьявик оторвался от земли, она поклялась больше не думать об этом, и уже через несколько месяцев Роузвуд стал далеким воспоминанием. Родители, казалось, снова почувствовали себя молодоженами, и даже ее безнадежно провинциальный брат заговорил по-исландски