Sara Shepard: THE LYING GAME
Published by arrangement with Rights People, London.
Produced by Alloy Entertainment, LLC
Copyright © 2010 by Alloy Entertainment and Sara Shepard
© E. Лозовик, перевод на русский язык
Фотографии на обложке © Алина Казликина
© ООО «Издательство АСТ», 2016
* * *
Открыв глаза и оглядевшись, я поняла, что лежу в ванне на высоких львиных «лапах», в облицованной розовым кафелем ванной комнате. Рядом, на крышке унитаза, валяется стопка журналов Maxim, раковина заляпана зеленой зубной пастой, на зеркале белые потеки. В окне – полная луна на темном небе. Какой сегодня день? Где я? В чьей-то дешевой съемной квартире? У кого-то в гостях? С трудом вспомнила, что меня зовут Саттон Мерсер, я живу в предгорьях Тусона, в Аризоне. Но куда девалась моя сумочка? Где я оставила машину? Какой она марки? Что со мной случилось?
– Эмма? – послышался из соседней комнаты мужской голос. – Ты у себя?
– Я занята, – ответ прозвучал где-то совсем рядом.
В ту же секунду дверь открылась, и на пороге появилась девушка: высокая, стройная, с копной спутанных темных волос, закрывавших лицо.
– Эй! – я поспешно села. – Занято!
Тело покалывало, будто после долгого сна. Стоило немного опустить голову, и перед глазами все замелькало, как в стробоскопе.
Бррр! Похоже, мне подмешали что-то в еду или питье.
Девушка, казалось, не услышала моего возгласа и сделала еще несколько шагов вперед. Темные пряди по-прежнему скрывали лицо.
– Алло! – возмутилась я, пытаясь подняться на ноги и выбраться из ванны. – Ты глухая?
Ответа не последовало. Все еще не замечая меня, она взяла флакон лосьона для тела и стала наносить его на руки. Запахло лавандой.
Дверь снова распахнулась, пропуская курносого юношу с едва заметной щетиной на подбородке.
– Ой, – воскликнул он, скользнув взглядом по облегающей футболке девушки. – Эмма. Я не знал, что ты здесь.
– Может быть, дверь была закрыта именно поэтому? – буркнула девушка и вытолкнула его из ванной. Затем вернулась к зеркалу. Я встала у нее за спиной.
– Послушай, – начала я, но тут она наконец убрала волосы от лица. Увидев ее отражение в зеркале, я вскрикнула.
Девушка была как две капли воды похожа на меня. Но, в отличие от нее, я в зеркале не отражалась.
Она повернулась, вышла из ванной, и какая-то неведомая сила потянула меня следом. Кто такая эта Эмма? Почему мы так похожи? Как получилось, что теперь я невидимка? И наконец, почему я почти ничего не помню? Обрывки воспоминаний вспыхивали в голове, отдаваясь ноющей болью: полыхающий закат над Каталиной, запах цветущих лимонных деревьев на заднем дворе, мягкий кашемир тапочек на босых ногах. Другие воспоминания, более важные, более значимые, и вовсе стали путаными и размытыми. Словно я пыталась разглядеть морское дно под толщей воды – очертания угадываются, но понять, что именно ты видишь, невозможно. Не могла вспомнить, как провела летние каникулы, каким был мой первый поцелуй или любимая песня. С каждой секундой память об этом становилась все более размытой. Будто воспоминания исчезали.
Будто я сама исчезала.
Зажмурившись, я постаралась сосредоточиться и тут же услышала приглушенный крик. Боль пронзила все тело, а потом оно отказалось служить мне. Глаза закрывались против воли, и все, что я смогла увидеть, – лишь неясную тень, склонившуюся надо мной.
– Боже мой, – прошептала я.
Конечно же, Эмма не могла меня видеть. Конечно же, я не могла отразиться в зеркале. На самом деле меня здесь не было.
Ведь я умерла.
Прихватив с кухни небольшую холщовую сумку и стакан холодного чая, Эмма Пакстон вышла на задний двор. Дом – небольшая конурка на окраине Лас-Вегаса, в двух шагах от оживленной магистрали – принадлежал ее новой приемной семье. Стоило открыть дверь, как в нее врывался гул двигателей и автомобильных гудков; воздух был сизым от выхлопных газов, а порывы ветра приносили вонь со стороны ближайшей станции очистки сточных вод. Единственным украшением двора служили покрытые пылью гири, ржавая электрическая ловушка для насекомых и дурацкие глиняные фигурки.
Не к такому я привыкла. Дома, в Тусоне, у нас был идеальный двор, оформленный по всем правилам ландшафтного дизайна, с деревянной игровой площадкой, и когда я играла там, то представляла себе, что это крепость. Просто поразительно, что в памяти произвольно всплывали некоторые детали прошлой жизни – в то время как другие моменты ускользали. С момента нашей встречи с Эммой прошел уже час. Все это время я неотступно следовала за ней, пытаясь разобраться в жизни девушки и вспомнить что-нибудь о себе. Не то чтобы у меня был выбор. Стоило Эмме куда-то направиться, неведомая сила тянула меня следом. Теперь я знала о девушке куда больше, чем час назад: информация просто возникала в голове, как письма в папке «Входящие». О ней я уже могла рассказать больше, чем о себе.
Эмма пристроила сумку и стакан на декоративный кованый столик, а сама растянулась на пластиковом шезлонге рядом, запрокинув голову. Отсюда огней казино почти не было видно, и ничто не мешало наслаждаться чистым небом над головой. Бледная, словно алебастровая, луна уже поднялась довольно высоко над горизонтом. Но девушка смотрела не на нее, а на две ярких звезды на востоке. В детстве, когда ей было девять, Эмма придумала им имена. Та, что справа – Мама, та, что слева – Папа, а маленькая мерцающая точка прямо под ними – звездочка Эмма. Она сочиняла сказки о звездной семье, мечтая, что однажды найдет такую же и на земле.
