Милосердная дорога - [8]

Это поле! (Оно не засеяно.)

И там, вдалеке, волостное правление

(О, не ходите туда, не ходите!)

И этот старик, сидящий на завалинке…

(Он только что выпорот.)

И эти казаки! Ах, эти казаки,

Эти ужасно храбрые казаки!

Январь или февраль 1906

«Ой, полна тюрьма пред Думою…»

Ой, полна, полна коробушка…

Некрасов

«Ой, полна тюрьма пред Думою,

Есть эсеры и ка-де!

Что мне делать — не придумаю,

Помогите, граф, в беде.

Тюрьмы строим мы немалые,

Их заводим без числа,

Но итоги небывалые

Конституция дала».

Витте бережно торгуется:

«Нам, мол, денег негде взять…»

Дурново шумит, волнуется,

Предлагает всех сослать.

Знает только жандармерия,

Как поладили они…

Смолкни, голос недоверия,

Графа строго не вини!

<6 марта 1906>

Прощание

В этом очерке правдивом

Я намерен рассказать,

Как прощался Фридрих Купфер,

Молодой штеттинский немец,

С огорченною супругой,

Перед тем как совершить

Путешествие в Россию.

Уезжая из Штеттина

По делам торговой фирмы,

Прусский немец Фридрих Купфер

Говорил своей супруге,

Добродетельной Шарлотте:

«Друг бесценный, радость сердца!..

Еду я в страну жандармов,

Губернаторов Курловых,

Адмиралов Чухниных.

Еду я туда, где Витте

Конституцию проводит

И где графу в этом деле

Помогает Дурново.

Друг бесценный, радость сердца!

Еду я в тот край пустынный,

Где медведей и казаков

Можно встретить в городах.

Обними меня, Шарлотта,

Горько плачьте, Фриц и Карльхен!»

Заливаяся слезами,

Кротко мужа умоляла

Златокудрая Шарлотта:

«Радость сердца, добрый Фридрих,

Отложи свою поездку

В незнакомую страну!

Кто жену твою поддержит,

Кто детей твоих прокормит,

Если Мин тебя пристрелит,

Если Грингмут очернит?»

Но, потея от натуги,

Отвечал ей честный немец:

«Дорог мне и Фриц и Карльхен,

Ты дороже их обоих,

Но дела торговой фирмы

Для меня важней всего!»

— «Если так, — сказала кротко

Огорченная Шарлотта, —

Если так, то ты, конечно,

Дашь себя застраховать?»

— «Был я в обществе “Колумбус”, –

Отвечал ей Фридрих Купфер, —

Был я в обществе “Колумбус”,

Всё подробно объяснил.

Надо мною посмеялись

И сказали: “Тех, кто едет

По делам торговой фирмы

На Луну или в Россию,

Мы от смерти и увечья

Не беремся страховать!”

Что поделать? Надо ехать! —

Помолчав, прибавил Фридрих. —

Обними меня, Шарлотта!

Фриц и Карльхен, не реветь!

Из страны медведей бурых

Привезу я вам игрушки:

Две казацкие нагайки,

Полицейских два свистка!

Полно плакать, радость сердца!

Уложи белье в корзину,

Не забудь в дорожный ящик

Больше мыла положить!»

<1906>

Стихотворная сатира первой русской революции (1905–1907). Л., 1969.

«Вдохновенно преклонив колени…»

Ал. Блоку

Вдохновенно преклонив колени,

Кто предстал в тиши у алтаря?

По чьему лицу живые тени

Разбросала смутная заря?

Я узнал, стыдливый друг молчанья,

Я узнал чарующий твой взгляд!

Эти очи, полные сиянья,

О любви безмолвно говорят…

О любви, родившейся от света,

О любви, пьянящей, как цветы,

О безумстве юного поэта,

Паладина призрачной мечты.

<1915>

«Русская литература». 1979, № 4.

Эпитафии (на случай кончины)

1. Арцыбашева

Лежу в гробу и женщин не целую…

Прохожий, это — общая судьба!

Зайди ж, как Санин некогда, в пивную

И помяни усопшего раба.

2. А. Каменского

Пофилософствуй, путник-друг,

Как всё превратно в этом мире:

Любить жену, иметь две пары брюк —

И написать рассказ «Четыре»!

3. Кузмина

Горькую банщик запьет, не утешатся Эйленбург с Мольтке…

Шутка ли: нет Кузмина, Гарден же пишет статья

4. Муйжеля

Он для народа сделал больше всех,

Взывая каждою строкою:

Снабдите русского крестьянина землею,

Иль повесть напишу длиннее втрое,

Чем «Грех».

5. Г. Чулкова

Смелой рукою стучись ты

В двери блаженной страны.

О, если бы все анархисты

Были бы так же страшны!..

6. Брешко-Брешковского

Сей писатель умер от удара,

Ибо днем и ночью он строчил,

Отсылая четверть гонорара

В магазин бумаги и чернил.

<1908>

Moriturus. Литературный некрополь

1. Евг. Замятин

А это писатель без пятен,

Евгений Замятин.

С лица он был чист и приятен,

Фигурою статен,

В сношеньях с людьми аккуратен,

Отменно опрятен.

Язык его свеж, ароматен,

Не чужд отсебятин,

Сюжет неизменно занятен,

С полслова понятен.

Недаром известен и знатен

Евгений Замятин.

2. Борис Пильняк

Лежу, Пильняк. Сквозь гробовую щель:

Россия —

— революция –

— метель:

Печатных, в месяц, добрых три листа,

А то и пять.

Но — сомкнуты уста.

3. Анна Ахматова

Стынут уста в немой улыбке.

Сон или явь? Христос, помоги!

На ногу правую, по ошибке,

Надели туфель с левой ноги!

Милый ушел, усмехнувшись криво,

С поднятым воротником пиджака.

Крикнула: «Стой! Я еще красива!»

А он: «Нельзя. Тороплюсь. Пока!»

4. Виктор Шкловский

Удалой покойник этот

Затрудняться не привык:

Как-то влез на броневик

И, задумавшись на миг,

Изобрел формальный метод.

5. Владимир Маяковский

Вам, когда сдохнете, гнить, вонять,

В землю зарыться носом бы!

А Маяковский, он вызнал способы,

Как производство поднять:

Мясо и кости —

В склад Жиркости,

Волос — в машины

Госщетины,

Куртку и брюки —

Главнауке,

Пару ботинок

Ну — хоть в рынок,

Чтобы не нужен был гроб!

Польза от смерти чтоб!

6. Борис Пастернак

В осколки рта, звенит об зымзу, споря

Со смертью, дождик, крещет гроб вода.

Что, не совсем понятно? Вам — полгоря,

А каково корректору? Беда!

7. Алексей Толстой

Здесь положен Алексей Толстой,

Бывший граф, но человек простой,

Доказавший эту простоту

Тем, что брал сюжеты на лету.