Милосердие смерти - [78]
Очередная трагедия. Молодой человек, сын благородных родителей, отец восьмилетней девочки и муж настоящей грузинской княгини необыкновенной красоты, стал жертвой стечения невероятно мистических обстоятельств и сейчас находился в приватном госпитале с клиникой смерти мозга.
Звиада нашли в запертой изнутри машине, неподвижного, с синюшным лицом.
Обстоятельства, приведшие этого молодого человека к последней черте, отделяющей жизнь от смерти, были непонятны и прикрыты вуалью недоговорок.
Со слов сестры Звиада, ее брат отмечал день рождения одного из своих друзей в шумной и веселой компании в ресторане, недалеко от центрального стадиона. Собрались лишь одни мужчины. Звиад был членом старинной и знаменитой семьи с истинно дворянскими корнями и сейчас возглавлял одно из подразделений крупной финансовой компании.
Как рассказывали в последующем друзья, конечно же, основное внимание было приковано к имениннику, поэтому уход из-за стола Звиада вначале не был замечен. Мало ли куда отлучился, покурить или в туалет. Но спустя приблизительно час все спохватились. Это не в грузинских традициях – уходить по-английски. Тем более что пиджак и галстук Звиада висели на вешалке. В здании ресторана его не нашли. Тогда один из друзей, служивший в органах безопасности, мгновенно соориентировался и метнулся в кабинет охраны. Показывая свои корочки офицера спецслужбы, он вместе с охранниками восстановил маршрут пропавшего. Звиад вышел через дверь, ведущую к стоянке автомобилей. К сожалению, видеокамеры отслеживали только въезд и выезд со стоянки, так что дальнейший путь был неизвестен. Друзья моментально бросились к новому «Мерседесу», на котором приехал Звиад, и увидели его в запертом изнутри салоне, на водительском кресле, с синюшным лицом и следами обильной рвоты на шее, груди и белой рубашке. Он не двигался и вообще производил впечатление умершего. Терять нельзя было ни минуты, и друзья разбили заднее окно и вытащили Звиада из салона. Уложили на асфальт, как могли, очистили ротовую полость от рвотных масс, начали проводить закрытый массаж сердца.
Скорая реанимационная бригада прибыла минут через пятнадцать. Все это время друзья продолжали реанимационные мероприятия. К моменту приезда «Скорой помощи» сердечная деятельность не определялась. Зрачки были широчайшие. Врачи-реаниматологи, понимая, что это конец, все же продолжили реанимацию для снятия накала страстей. Они вставили интубационную трубку в трахею, подключили аппарат искусственной вентиляции со стопроцентной подачей кислорода в дыхательной смеси, адреналин, дефибрилляция. Но вдруг случилось чудо.
По самым скромным подсчетам, остановка сердца была не меньше тридцати минут. Но тем не менее на экране монитора появилась характерная кривая ЭКГ. С истошным воем сирены через двадцать минут пациент оказался в недавно открывшейся частной клинике, с прекрасным современным оборудованием, врачами и медицинскими сестрами, прошедшими стажировку в различных клиниках Европы и Америки.
Руководитель реанимации и главный нейрохирург были уверены, что Звиад погиб: мозг умер.
Сразу же после поступления Звиада в отделение реанимации ему была выполнена бронхоскопия. Из легких удалили большое количество содержимого желудка. Артериальное давление поддерживалось невероятно высокими дозами кардиотоников и вазопрессоров. Но случилось второе чудо. На третьи сутки нахождения в реанимации артериальное давление стабилизировалось.
С момента поступления в госпиталь Звиад пребывал в запредельной коме, с отсутствием всех рефлексов. На томографии мозга все ожидали увидеть «Big Black Brain», термин знаменитого нейрохирурга России Александра Потапова, характеризующий тотальную ишемию мозга. Картина оказалась не так ужасна и страшна. На фоне стабилизации гемодинамики восстановления нормального газового состава крови и отсутствия картины тотальной ишемии мозга у родственников появилась надежда. Надежда на спасение и милость Господню, что Господь пожалеет прекрасного сына, отца, мужа и брата.
Однако руководитель реанимации и главный нейрохирург госпиталя были безапелляционно уверены и убеждали родственников в том, что Звиад погиб. То есть его телесная оболочка еще жива, но мозг безвозвратно умер. Клиническая смерть в течение получаса и атоническая кома на протяжении пяти суток подтверждали правоту их слов. Тогда родственники позвонили Андрею в Чикаго, надеясь на американскую чудесную медицину.
Через час после звонка Этери я получил выписку из истории болезни, эпикриз, протоколы исследований. Передо мной были поставлены несколько вопросов, а именно: возможна ли транспортировка Звиада в клинику США или Германии, наша оценка состояния пациента и прогноз на восстановление сознания, прогноз на выживание. Я попросил дать мне паузу – мы договорились, что я позвоню сам, как буду готов.
В глаза бросались явные несоответствия и нестыковки. Длительность клинической смерти более тридцати минут, и при этом натрий плазмы более 156 ммол/л не поднимался, лактат плазмы все время был в пределах, близких к норме, при описываемой столь массивной аспирации рвотных масс в легкие газовый состав крови был на оптимальных цифрах, признаков дистресса легких не отмечалось. Диурез был также нормальным. Энцефалограмма, записанная абсолютно некачественно, тем не менее не показывала изолинию и, наоборот, была похожа на псевдоальфа-ритм. Пациенту не вводились седативные и наркотические препараты в течение последних трех суток. Кома, по описанию, сохранялась запредельной. Непонятно было, почему не проводили церебропротекцию, то есть защиту мозга.
