Милосердие победителя - [33]
Молодой державный князь непрерывно проводил военные советы со своими офицерами. Отправлял их тренировать военные отряды. Думал в одиночестве. Советовался с братом и с каждым офицером в отдельности. Вновь проводил общие советы, опять гнал старших офицеров упражняться с бойцами. Когда голова переставала соображать, глаза начинали слезиться, а спина болеть от сидения над чертежом, сам отправлялся на плац к Старшей дружине. Дни шли.
Мнения военачальников разделились. Одни говорили, что нельзя отдавать почин в руки врага. Другие утверждали, что у Строговых сейчас слишком мало сил, чтобы начинать действовать в одиночку. Только отправь ратников в какой-нибудьпредел, получишь удар в спину с противоположного направления. Всеслав понимал, что правы и те, и другие. Но как быть? Правда пока никто из врагов не делал первый ход. Дни тянулись нескончаемой вереницей.
Задумки на случай различного развития событий уже были готовы. Каждый знал своё предназначение. Лишь ежедневно собирались офицеры и докладывали державному князю о том, что заготовлено для войны за истекший день. После поочерёдных отчётов Всеслав позволял беседе идти в любом направлении. Но оно всегда было одно - война.
- Храмовые дружины стягиваются в Густошумье, - озвучил всем известное Вадим Камушкин,князь-воеводаМладшей дружины. - Юрьевы уже почти готовы. Скоро к ним Озеровы придут. Нужно идти вперёд и бить по частям!
- Лучше дождаться, когда соберутся, - возражал емукнязь-воеводаПоместного войска Игорь Строгов, - и прихлопнуть всех разом!
- Согласен! - Лютогост давно горел желанием вступить в бой.
- Мы сможем их прихлопнуть только если Булатовы не подойдут, - отметил Кари Слетаев.
- Что известно о Булатовых? - спросил Всеслав Степана Глазкова.
- Войско они пока не собирали. Но сами понимаете, государь, такие расстояния. Если начнут созывать дружины, мы не скоро узнаем.
- Да, это точно.
- Государь, как прошли переговоры с Олегом Волковым? - князь-воеводаЖелезного войска огласил всеобщее любопытство.
- Нормально, - покачав кистью руки в воздухе, неопределённо ответил Всеслав.
- Нормально... - раздражённым шёпотом повторил Вадим Камушкин.
- Поверьте, что если бы всё прошло хорошо или плохо, то я бы вам сразу сказал.
В дверь Ратного Зала вошёл стражник. Обращаясь к Всеславу, громким поставленным голосом отчеканил:
- Государь, к Вам гонец из Хладоручья.
- Из Хладоручья? - не поверив своим ушам переспросил Всеслав.
- Так и есть, из Хладоручья.
- Немедленно его ко мне!
Гонец Тайной стражи выглядел уставшим. Лицо его заросло густой щетиной, от тела шёл плотный запах пота, коня и дорожной пыли. Однако, он не производил впечатления человека, терпевшего лишения слишком долго. Посыльный поклонился и протянул Всеславу запечатанный берестяной туес. Державный князь покрутил его в руках и, чуть помедлив, спросил:
- Каким путём ты добрался до Древгорода?
- Через Солоплаж, государь. Меня задержал в Удольчине князь Волков.
- Ты сидел в темнице?
- Нет, меня приняли вполне радушно. Но потом отобрали коня и приказали оставаться в гостях.
- Князь Волков так и сказал, "в гостях"?
- Да. Меня разместили в казармах Старшей дружины. Со мной всегда былкто-тоиз офицеров. Но вели себя вежливо и письмо отобрать ни разу не пытались.
Всеслав кивнул гонцу и тот удалился. Державный князь вскрыл туес и внимательно прочитал письмо. Окружавшие вопросительно смотрели, ожидая известий с севера.
- Ростих Клыков на нашей стороне, - сказал Всеслав. - Он принял элаитство и готов вступить в войну.
- Хотькто-тоза нас! - воскликнул Лютогост.
Вызвали писаря и Всеслав надиктовал ему послание. Клыковым предписывалось попытаться отвлечь на себя хотя бы часть сил Хотена Юрьева. Когда на горячий воск, скрепивший бумагу, Всеслав поставил печать Великого Дома, в Ратный зал вошёл один из офицеров Дворцовой стражи.
- Князь, дозорные на стенах заметили сигнальные костры!
- Началось, - произнёс Всеслав.
- С севера?
- С востока?
- Нет, с запада...
- Волковы вторглись в наши земли! - воскликнул Кари Слетаев.
- Значит Волковы, - покачал головой державный князь. - Ну что, все знают как быть. Такую возможность мы тоже предусматривали. Всех гонцов сейчас же в седло! Собираем войско.
Гонцы убыли немедленно. Два дня в державной резиденции царило нервное напряжение. Офицеры во главе с Всеславом решали где дать битву Волковым. Куда повести войско после сражения. Все склонялись к единственно возможному направлению - в Густошумье. На закате второго дня на военный совет явился еле живой урядник, начальствующий над разъездом Поместной стражи.
- Ну, не медли, - напустился на него Лютогост. - Какие силы у Волковых?
- Через Лантину переправилась только Старшая дружина.
- Старшая дружина, - то ли утвердительно, то ли с вопросом повторил Всеслав. - Он едет присягать.
***
Стоявшие в карауле стражники с интересом поглядывали со стен Древгорода на расположившийся в стороне военный лагерь. Жители посада тоже любопытствовали. Поодиночке и целыми семьями отправлялись посмотреть на крепких бойцов под знаменем Дома Волковых. Но близко не подходили, опасались.
Весь день Олег Волков простоял с группой дружинников у костра. Молча глядел то на каменные стены твердыни Строговых, то на пламя костра. Поначалу бойцы пытались втянуть своего князя в разговор. Но когда поняли, что тот не склонен сейчас к беседам, оставили его в покое. Смеялись, шутили, спорили о чём-тосерьёзном. Скоро им всем идти в бой. Собственно, поход уже начался. И уже сейчас рядом с князем ходят, разговаривают, едят и пьют те, кому не суждено больше увидеть родной дом. Выбор сделан.
Бедны и суровы земли Рустовесского государства. Столетиями строили его древгородские князья, объединяя под своей державной рукой разрозненные земли и племенные союзы. Всей страной оборонялись люди от нашествий опасных врагов с Востока и Запада. Каждую зиму дуют с северного ледника суровые ветра. И лишь горячий южный ветер позволяет надеяться на то, что летом удастся собрать урожай. Непоколебима на первый взгляд мощь правителей Рустовесья. Но подвластные им предельные владыки уже обрели достаточную силу и влияние, чтобы бросить вызов державной власти.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.