Миллионщик - [6]

— Это было около десяти лет назад и франк стоил немного по-другому, но, если это будет золото, то в сумму, эквивалентную двумстам тысячам франков.

— То есть, это будет десять тысяч двадцатифранковых монет по 6,45 граммов золота 900 пробы в каждой или 64 с половиной килограмма золота, не так ли, мсье Базиль? И это эквивалентно 33,3 %; акций вашей компании, если сам патент на пулемет является собственностью акционеров пропорционально их вкладу в компанию? Вы также обмолвились, что Торстен Норденфельд владел сорока процентами акций компании, десять принадлежали господам из «Виккерса», а ваша доля составляла контрольный пакет в пятьдесят процентов и одну акцию?

— Все совершенно правильно, ваше превосходительство.

— Хорошо, мсье Базиль, а если я выкуплю долю Торстена в сорок процентов акций, внеся эти шестьдесят четыре с половиной килограмма золота и добавив лицензию для всех акционеров нашей компании на изготовление ручных бомб с обязательством поставлять минимально предоплаченное количество взрывчатки к ним? И как у вас делится количество лицензий на выпуск пулеметов в зависимости от вклада акционеров?

— Ваша светлость, мне было бы приятно видеть вас в числе акционеров и я счел бы за честь совместное дело с вами, но все же я должен запросить британских акционеров (по уставу у нас не может быть более пяти акционеров, сейчас, если считать Торстена и меня, четыре). Лицензии каждого рассчитываются от деления десяти на процент участия, то есть я обладаю пятью лицензиями на пулемет, а господа из туманного Альбиона – одной (но им хватает, поэтому они и не спешат с расширением участия).

— Если так, то, практически, по рукам, поскольку контрольный пакет компании у вас – вы и принимаете решение, и, поскольку вы мне сказали «да» о согласии видеть меня акционером, то так оно и будет. Если господа из «Виккерса» заупрямятся, то я могу купить и их пакет акций. И вообще, давайте без титулов и званий: зовите меня по имени-отчеству и я вас так же буду величать, как вас звали в России – Василий Васильевич, устраивает?

Естественно, это Базиля устроило, как и мое предложение отказаться от производства «полуподводных лодок» – время субмарин еще не пришло, и картечниц – а их время уже вышло. Я предложил сосредоточиться на производстве пулеметов с некоторыми моими улучшениями конструкции, причем использовать тот же завод Норденфельда в Швеции, зачем терять квалифицированные кадры и качественную шведскую сталь. И быстро, по горячим «эфиопским следам», наладить производство гранат и продать их, например, бурам, там скоро начнется война. Дешевое, но эффективное оружие придется по душе дядюшке Паулю,[13] стоит ему сказать, что уж если кафры (так буры презрительно называли всех чернокожих) выкинули в море итальянцев, то уж его молодцы скинут в другое море ненавистных ему ойтландеров.[14]

Мы еще оговорили некоторые детали сделки, в частности, то, что я внесу эти шестьдесят четыре с половиной килограмма золота золотым песком и мелкими самородками, и, если потребуется аффинаж, то есть, очистка и доведение до пробы 995, являющимся международным стандартом, и переплавка в слитки, то количество золота будет чуть меньше, по процентному сосодерданию чистого золота. За доведение до нужного стандарта я доплачу сам золотыми монетами по 20 лир, эквивалентным по содержанию золота франкам как французским, так и швейцарским, или могу расплатится монетой. Договор о передаче акций я буду подписывать с Норденфельдом, кому и передам золото, а также должен получить бумагу на вступление в члены акционерного общества, подписанную всеми вкладчиками, вместе с заверенной выпиской из устава о коллективном владении патентом и количеством лицензий в зависимости от числа акций.

Мсье Базил заверил меня, что государственный банк Греции является участником Женевской ассоциации,[15] поэтому я могу провести аффинаж, отливку, апробирование и клеймение слитков в Афинах по Международному стандарту 995 пробы (что в те времена считалось высшей пробой, соответствующей чистому золоту, для монетной чеканки добавлялось 10 % меди – проба была в таком случае равной 900. Если я буду платить слитками 995 пробы, то вес их составит 59 кг (с округлением в пользу покупателя). Захарофф договорится с Норденфельдом, что тот подготовит договор и пришлет его курьерской почтой в Афины вместе с акциями и я в присутствии мсье Базиля дам поручение перевести 59 килограммов золота на счет Норденфельда, после чего при телеграфном подтверждении о получении золота Норденфельдом Захарофф передает мне акции.

После этого мсье Базиль распрощался и раскланялся со мной и Машей. А я сел размышлять о практически заключенной сделке. Денег мне было не жаль, по моему послезнанию я был уверен, что уже в ближайшее время они вернутся минимум в десятикратном размере, я бы и всю компанию купил, но пока доступны были лишь сорок процентов, а этого уже хватит, чтобы, сохранив мастерские Норденфельда в Швеции, обучить русских мастеров и перенести производство в Россию. Кроме того, я собирался посетить Данию, ведь майору Мадсену уже пришла в голову идея ручного пулемета или ружья-пулемета. Да и вроде не Мадсен играл там главную роль, а мало кому известный инженер-лейтенант, а ставший впоследствии генералом и министром обороны Мадсен только задействовал административный ресурс, чтобы наладить выпуск, в общем-то, сложного и капризного механизма (недаром в России его называли «чертова балалайка»), в отличие от хотя и тяжелого (а я знаю, как его облегчить), но неприхотливого и ремонтопригодного «Максима», который был непривередлив к безобразному качеству российских патронов, убивавших «Мадсены» и мог использовать любую смазку, вплоть до паровозной, тогда как «балалайка» использовала только родное масло. Но, тем не менее, я собирался перехватить в самом начале разработку первого в мире серийного ручного пулемета.