Миллионеров украшает скромность - [7]

Я блаженно потянулась и легла на живот. Все-таки море — это море. А уж пляж с мягким песком и легким, освежающим ветерком — это вообще чудо, не поддающееся никакому описанию. Настроение опять поднялось до заоблачных высот, и я задремала, счастливая и умиротворенная.

Пробуждение приготовило мне пару сюрпризов. Разумеется, не таких неприятных, как тупоголовый полицейский, но и их я не отнесла бы к своим жизненным удачам. У меня совершенно раскалывалась голова и немилосердно жгло спину. Проклятый Крысилов оказался прав, с солнцем нужно быть аккуратней.

Постонав и покряхтев, я приняла вертикальное положение и заковыляла к отелю. Если утром я стояла перед выбором, в какой податься ресторан и нужно ли обзаводиться спутником заранее (не оказаться бы в Туле с персональным самоваром), то теперь я сомнениями не мучилась. Скорей бы добраться до номера. Анальгин, противоожоговая примочка и бутылка минералки. Который вечер подряд мои мечты не идут дальше фантазии соотечественниц пенсионного возраста. Хотя у них наверняка бывают и другие планы: танцульки, посиделки, в общем, то, к чему меня в теперешнем состоянии можно принудить только пытками.

Всплакнув над своей невезучестью, я приняла душ и задумалась. Если мне уже сейчас так лихо, то что меня ждет к концу отпуска? И доживу ли я до него вообще? Раз от меня отвернулись звезды, так не разумнее ли будет внять их предупреждению и сбежать на родину? Прояви я столь похвальное желание, господин Крысилов в лепешку расшибется, чтобы облегчить мне формальности.

В дверь деликатно постучались, и я вздрогнула. Легок на помине? Да нет, вряд ли. Деликатности от этого урода не дождешься. У горничной, наверное, вопросы.

В проеме показалась физиономия моего молодого земляка Павла. Обшарив номер глазами и убедившись, что компании у меня нет, вьюнош развязно кивнул и без приглашения устроился в кресле.

— Как дела? — поинтересовался он, не обращая внимания на мою кислую мину.

От звука его голоса я пришла в себя и поплотнее запахнула купальный халат. Ну и молодежь пошла. Нахальная донельзя. Да и вкусы у них какие-то сомнительные. Мальчик что, не мог себе найти кого-то помоложе? Или сейчас такая мода? На последователей Пугачевой и Киркорова? Впрочем, какая разница? И вообще, какое мне дело до его желаний? Куда важней, чего хочу я. Так чего я хочу?

Раздумья заняли у меня всего пару минут, во время которых кавалер молча угощался пепси-колой и изучал мое умытое лицо. Если он намеревался меня таким образом смутить, то здорово просчитался. Краснеть смазливые юнцы не могли заставить меня даже в отрочестве.

— Руки мой, — велела я, и парень чуть не захлебнулся. — Да я тебя не тороплю, можешь допивать, — остановила я его движением руки. — Еще налить?

Паша ошалело помотал головой.

— Тогда иди. — Я кивнула в строну санузла.

Неуверенной походкой парень двинул в ванную, а я, выложив на тумбочку все необходимое, скинула халат.

Плескался он минут десять, а когда, наконец, покончил с водными процедурами, из одежды на нем не осталось ничего, кроме плавок. Я пожала плечами и перевернулась на живот.

— Масла много не лей. Оно должно впитаться. И сильно не три, видишь, какие ожоги?

Не уверена, что он смотрел именно на мою спину, но значения это не имело. Купальник на мне более чем скромный, — я его вообще почти не ношу, так, прихватила на всякий пожарный, — а если парнишка что-то там себе понапридумал, так чьи это проблемы?

— Может, еще намазать? — робко поинтересовался он.

— Пожалуй, хватит, — постановила я, с сожалением разглядывая плоды его усилий. Спину я, понятное дело, видеть не могла, зато изгаженное постельное белье и жалкие остатки дорогущего масла впечатляли.

Я снова облачилась в халат и строго сказала:

— Умница. А сейчас тебе, я думаю, пора. Только не забудь одеться. Уже прохладно.

У парня вытянулось лицо, и я поспешила обнадежить беднягу:

— Если тебе потребуются аналогичные услуги, можешь не стесняться. Имей в виду, что у меня есть полностью укомплектованная аптечка. Средства от кашля, болей в ушах, запора и прочие. Всегда рада поделиться.

Гостя выдуло из номера. Он даже не стал тратить время на одевание, просто хапнул шмотье и испарился. Интересно, чем я ему не угодила? Может, не те таблетки предлагала? И ему нужны были от поноса или нервного расстройства? Так мог бы и попросить. Я бы и эти нашла.

Глава 3

Утро я начала с проклятий. Разумеется, в адрес полицейского. Не измотай он меня вчера до последней степени, я не заснула бы на солнцепеке и теперь не ощущала бы себя престарелой инвалидкой, у которой попытка встать с кровати занимает сил и времени не меньше, чем у особо энергичных граждан утренняя зарядка, пробежка и завтрак, вместе взятые.

Негодяй своего добился. Отдых отравил мне капитально. Какое море?! Какое солнце?! И какие к черту ухажеры?! Все, что мне сейчас действительно необходимо, это еще одна пригоршня таблеток, тишина, покой и полное отсутствие травмирующих факторов. Вообще-то не помешали бы и положительные эмоции, но где их набраться? В моем теперешнем состоянии?

Я сползала на завтрак, но могла бы и не напрягаться. Чашку чаю без сахара я осилила только для того, чтобы не считать свою жертву совсем уж напрасной, ни на что остальное я даже не посмотрела. Да и на что особенно смотреть? На хлопья из овсянки? Так я не лошадь. И лучше поголодаю, а в конце дня побалуюсь акульими плавниками в кляре или свининкой на решетке с овощами, нежели непонятно с какой целью стану набивать желудок сеном. Тосты? Вот еще! В хлебе я себя принципиально ограничиваю, а когда нарушаю собственные принципы, так уж не ради сухарей, а если только свежей выпечки. Булочки, правда, тоже имелись, но меня не тянуло и на них. И уж тем более я не польстилась ни на колбасу (они ее специально несъедобной делают или у нас просто вкусы не совпадают?), ни на зеленые оливки. Они же горькие! И кислые! Я люблю темные маслины, но их мне никто не предлагает. Из всего, на что я могла рассчитывать, я соблазнилась бы сыром, — он довольно необычный по вкусу, но мне понравился, — и все равно не сегодня. Еще, пожалуй, на омлет. Вот он выше всяких похвал. Если доживу до завтра, непременно воздам ему должное.