Миллиард долларов наличными - [151]

— Я ведь говорил тебе, где я живу в Москве?

— Говорил. На Третьей Владимирской улице. — Алла сказала это, изучая содержимое своей чашки. — Только знаешь что, Юра…

— Что? Подняла глаза:

— Я сейчас с вами в Москву не полечу.

— Не полетишь?

— Да. Видишь ли, я хотела бы… Хотела бы с тобой объясниться. Начистоту.

— Ну… хорошо. Я слушаю.

— Насколько я поняла, ты работаешь в какой-то секретной организации. Типа ФСБ или ГРУ.

— Ну… — Помолчал. — Такой вариант возможен.

— Значит, ты там работаешь. И когда я не хотела, чтобы мы с тобой виделись, хотела исчезнуть, чтобы никогда больше не увидеть тебя, я рассуждала правильно.

— Почему правильно?

— Потому что есть причины.

— Какие причины? Какое отношение к нам с тобой может иметь моя работа?

— Видишь ли… — Посмотрела в упор: — Видишь ли, Юра… Я американка.

— Что?

— Я американка. Подданная Соединенных Штатов Америки. И… И… Как тебе все это сказать. Я прекрасно понимала, что этим могу поставить тебя в ложное положение.

Некоторое время он молчал, изучая ее взгляд и ее кривую полуулыбку. Наконец сказал:

— Ты американка?

— Да, американка.

— Что за чушь… Но ты не похожа на американку.

— Почему я должна быть похожа на американку? Я похожа сама на себя. По маме я Позднякова, по отцу — Стюарт. Элен Стюарт. Я родилась в Америке. Отец у меня американец, мама русская, в смысле русская эмигрантка. Просто мама всегда говорила со мной по-русски. И занималась по-русски. И песни пела вместе со мной по-русски. И заставила меня поступить в русскую консерваторию, в Москве. И даже называла меня Алла вместо Элен. Так что я Алла-Элен Стюарт-Позднякова. Хотя по паспорту, американскому паспорту, я Элен Стюарт. Она смотрела на него, улыбаясь. Он покачал головой:

— Ладно. Поскольку ты уже знаешь, что я из секретной службы, я задам тебе несколько секретных вопросов.

— Задавай.

— Ты боялась меня скомпрометировать, я правильно понял?

— Правильно.

— Что, ты уже не боишься меня скомпрометировать?

— Боюсь. Но видишь ли… Видишь ли…

— Что — «видишь ли»?

Посмотрела в упор. Он понял: от ее взгляда у него кружится голова.

— Видишь ли, Юра… Просто я поняла… Поняла, что не могу без тебя.

— Да?

— Да. Особенно после того, что произошло за последние три дня. Точнее, за последние три ночи. У тебя какие-то вопросы?

— Нет… Просто никак не могу поверить, что ты американка.

— Тем не менее я американка.

— Подожди… Но у тебя же есть еще и русский паспорт? Где ты записана, как Алла Позднякова?

— Есть. Его сделал Глеб. Глеб, если его попросить, мог сделать любой паспорт. Даже паспорт острова Фиджи.

— Подожди… Сам-то Глеб — он знал, что ты американка?

— Нет.

— Ты ему не говорила?

— Нет. А зачем? Я просто хотела испытать несколько острых ощущений на исторической родине. И, как ты знаешь, испытала.

— Но Глеб… Тронула его за руку:

— Юра, подожди. Давай не будем больше трогать Глеба. Хорошо?

— Хорошо.

— То, что было с Глебом, — ушло. Покрылось забвением. И больше не повторится. Запомнишь эту мою просьбу?

— Запомню. Слушай — а где ты живешь в Америке?

— Ой… Что это ты вдруг?

— Просто интересно.

— Я живу под Нью-Йорком. В штате Нью-Джерси. Есть там такой городок Дюмон. Настоящее захолустье, зато близко Нью-Йорк. Там у меня квартира. Но иногда я живу у родителей в Вашингтоне.

— Они живут в Вашингтоне? — Да.

— Как зовут твою маму?

— Клавдия. Вообще-то Клавдия Васильевна, но в Америке отчеств не бывает.

— А отца?

— Джеймс. Джеймс Стюарт.

— Чем они занимаются, твои родители?

— Юра… Это настоящий допрос.

— Слушай, если тебе неприятно — не отвечай.

— Я сказала просто так.

— Я тебе могу рассказать все про своих родителей. Мой отец преподает гидравлику в Корабелке, в Петербурге, мама — администратор в доме отдыха. Просто чтоб ты знала.

— Ладно. Папа у меня конгрессмен. Член палаты представителей США. Мама, как и у тебя, домохозяйка.

— Черт… Член палаты представителей США. А я-то, идиот, хотел сделать тебе предложение.

— Предложение?

— Предложение выйти за меня замуж.

— Так делай это предложение. Чего ты медлишь?

— Считай, я его сделал. Ты согласна?

— Конечно, я согласна… Только знаешь, Юра… Знаешь, я давно мечтала об этой минуте… Мечтала, когда первый раз увидела тебя… Потом мечтала на яхте… Потом на крейсере… И знаешь, я верила, что это обязательно будет что-то такое… Такое… Торжественное, необычное…

— Я понял. Но я сейчас не могу предложить тебе ничего торжественного. Я просто торжественно делаю тебе предложение. Вот и все.

— Этого достаточно. — Улыбнулась. — Я сейчас улечу в Нью-Йорк. И вызову тебя, как говорят в России, повесткой по твоему адресу. На Третьей Владимирской улице. Ты прилетишь в Штаты, и мы поженимся. Хорошо?

— Ты еще спрашиваешь… Мне не верится, что я все это слышу.

— Ты это слышишь. Слушай, что, если я позвоню в компанию, которой поручила переправить «Алку» в Петербург, и скажу, чтобы они изменили пункт доставки? И отправили ее в Нью-Йорк, на имя моих родителей? Ты не против?

— Как я могу быть против… Улыбнулась:

— Знаешь, — давай посмотрим, когда ближайший самолет в Нью-Йорк?

— Давай.

Когда они подошли к таблице с расписанием вылетов, он не поверил своим глазам. Самолет в Нью-Йорк вылетал через двадцать пять минут, уже началась посадка.