Миллиард долларов наличными - [149]

— С тобой в Москву?

— Да. Я хотел предложить тебе полететь вместе со мной в Москву. Послезавтра.

— С тобой в Москву?

— Если ты согласна, мы полетим втроем, ты, я и Виктор Александрович.

— Ну и ну… — Помолчала. — А как мы полетим? Я узнавала, отсюда самолетов в Москву нет.

— Мы вылетим на военном вертолете в Маскат. Это недалеко, в Омане. Час лета. А оттуда полетим в Москву на рейсовом лайнере. Виктор Александрович уже заказал на нас троих билеты. У тебя ведь сейчас нет никаких срочных дел?

— Как раз есть. И, как это ни смешно, именно в Москве.

— Отлично. Сделаешь все свои дела. Значит, я скажу Виктору Александровичу, что ты летишь?

— Говори. Ты ведь сам все сделал так, чтобы мне некуда было деться.

— Алла…

— Я шучу. Конечно, я лечу с вами.

Опустив жетон в телефон-автомат, Лапик набрал номер. Услышав голос Тофика, сказал:

— Тофик, здравствуйте, это Владимир.

— Здравствуйте, Владимир. Можете заходить, все готово.

— Хорошо. Сейчас буду.

Дверь в квартиру Тофика ему, как и в прошлый раз, открыл Джабир. Но Тофик на этот раз стоял рядом. Кивнул:

— Здравствуйте, Владимир. У вас все в порядке?

— Все в порядке.

— Пойдемте в гостиную. Я дам вам билет и объясню, что и как говорить. А Джабир сделает нам кофе. Сделаешь, Джабир?

— Конечно, Тофик-джан.

В гостиной Тофик протянул ему картонку, скрепленную скрепкой с бумажкой:

— Это билет на поезд Тегеран — Москва, вышедший из Тегерана позавчера днем и прибывший в Москву час назад. Билет настоящий, он был использован настоящим пассажиром, иранцем, который, оставив билет проводникам, сошел с поезда и вряд ли когда-нибудь об этом билете вспомнит. На фарси здесь написано, что билет продан в четвертое купе двенадцатого вагона поезда, который пришел сегодня в Москву в 12.10 дня. Купе двухместное, вместе с вами в этом купе ехал очень старый больной человек, иранец, вы с ним практически не разговаривали, не знаете ни его имени, ни кто он. Проводниками в двенадцатом вагоне работает супружеская пара, его зовут Амран, ее — Надия, ему тридцать лет, ей двадцать пять. Они подтвердят, что в этом купе именно в это время ехали вы. На всякий случай Джабир по моей просьбе сделал несколько снимков этого поезда, вагона и купе, вот, держите. — Тофик протянул пачку фотографий и бумажку. — Здесь также фото Амрана и Надии. На бумажке написано все, что я вам сейчас сказал, чтобы вы не забыли. В том числе сколько стоит билет, в каких кассах на вокзале в Тегеране такой билет можно купить и так далее. Какие-нибудь вопросы есть?

— Тофик, большое спасибо. Вопросов нет.

— У вас усталый вид.

— Все еще не могу оправиться от похода.

— Вас подвезти куда-нибудь?

— Нет, спасибо.

Выйдя из квартиры Тофика и спустившись вниз, Лапик остановился. Он-то знал, что его усталый вид объясняется тем, что предыдущие день и ночь он провел на берегу озера Сенеж, закутавшись в купленный в спортивном магазине спальный мешок. Питаться все это время ему приходилось тем, что продавалось в магазине местного сельпо. Конечно, в Москве у него было полно знакомых, у которых он мог переночевать, но он все же решил не подвергать себя лишнему риску.

Взяв такси, попросил довезти его до Арбата.

Выйдя у кинотеатра «Художественный», подошел к телефону-автомату, набрал номер. Это был номер контр-адмирала Окунева, начальника криптографического отдела Главмор-штаба, всегда к нему благоволившего. Ответила секретарша:

— Вас слушают?

— Простите, я хотел бы поговорить с Геннадием Андреевичем Окуневым.

— С Геннадием Андреевичем? А кто его спрашивает?

— Скажите, с ним срочно хочет поговорить старший криптограф крейсера «Хаджибей», капитан третьего ранга Лапик.

— Капитан третьего ранга Лапик? — Ему показалось, голос секретарши чуть изменился. — Вообще-то Геннадий Андреевич сейчас очень занят. Но я попробую.

— Спасибо.

Примерно через минуту в трубке раздался густой бас:

— Слушаю?

— Товарищ контр-адмирал, разрешите доложить… Докладывает старший криптограф крейсера «Хаджибей», капитан третьего ранга Лапик.

— Слушаю вас, капитан третьего ранга.

— Товарищ контр-адмирал, я только что с поезда. Мне пришлось покинуть крейсер ввиду чрезвычайных обстоятельств. Подвергались опасности корабельные докумены, в том числе коды и шифры. Мне удалось их спасти, сохранить и привезти в Москву. Прошу разрешения явиться в Главморштаб и сдать документы под расписку.

— Подождите… Вы меня немного озадачили. Вы что, добирались до Москвы своим ходом?

— Так точно, товарищ контр-адмирал.

— Понятно. Говорите, все документы с вами?

— Так точно, товарищ контр-адмирал. Все документы со мной.

— Где вы находитесь в настоящий момент?

— На Арбатской площади, возле кинотеатра «Художественный».

— Так… Дайте подумать… Хорошо. Подходите к бюро пропусков, вам будет заказан пропуск. И поднимайтесь прямо ко мне.

— Есть, товарищ контр-адмирал, подниматься прямо к вам! Повесив трубку, достал платок. Хотел вытереть пот, но вместо этого стал безотчетно комкать платок, пытаясь сдержать охватившее его торжество. Он прекрасно понимал, как много значит то, что контр-адмирал согласился принять его прямо сейчас, лично.

Когда он зашел в кабинет, Окунев, человек небольшого роста, круглолицый, с легкой одышкой, поднял голову: