Милая - [65]

Когда пришло время ложиться спать, Уилл сказал, что ляжет спать на кушетке. – Ни за что, – сказала я. – Я хочу свернуться калачиком. – Он улыбнулся и рассмеялся.

Уилл посмотрел на мою маму, которая, пожав плечами, сказала:

– Она хочет свернуться калачиком.

Под одеялом в своей детской кровати я свернулась калачиком, и Уилл прижался ко мне. Через несколько минут я заснула, и впервые за несколько месяцев спала, как никогда, спокойно.

Открыв глаза, я поняла, что моя голова лежит не на подушке, а на груди Уилла. Приподнявшись, я увидела, что он давно проснулся и смотрит в потолок.

– Ты разговариваешь с Богом?

– Что-то вроде этого, – пробормотал он.

– В чем дело? – спросила я.

– У меня куча разных мыслей. Нам нужно возвращаться домой. Прежде чем уехать, я хочу поставить еще один врезной замок на дверь и проверить, что датчики дыма снабжены батарейками, а котел отопления работает. Кроме того, мне нужно собрать все свое оборудование. Просто в ближайшие пару дней мне придется поднапрячься.

– Уилл Райан, ты беспокоишься обо мне?

– Я всегда беспокоился о тебе.

– Мы все успеем. Я помогу тебе, и не волнуйся обо мне, со мной все будет прекрасно. Ты хочешь встретить Новый год в Нью-Йорке? Мы можем пригласить Дженни и Тайлера, чтобы как следует проводить тебя.

– Было бы неплохо, – сказал он, хотя, судя по выражению его лица, думал совсем иначе. Он мрачно улыбнулся, а затем, прежде чем я успела скатиться с кровати, поцеловал меня в макушку.

Трек 15: Аллилуйя!

В тот же день мы улетели домой и сразу же начали готовиться к отъезду Уилла. В следующие пару дней мы были полностью поглощены рутинной работой. Уилл как ненормальный проводил полную проверку квартиры, в то время как я носила его белье в прачечную. Я стащила из стопки пару его маек, решив, что в ближайшие недели они заменят мне его объятия.

Накануне Нового года, когда Уилл ушел вместе с Фрэнком, я испекла торт и подготовилась к нашей маленькой вечеринке. Я сказала Дженни, что она будет в стиле Калифорнии – пусть понимает как хочет. Включив в квартире обогреватель, я надела сарафан и вьетнамки, хотя на улице падал мокрый снег. Притащив пальмовое дерево, я написала на торте: «Лови волну, Уилбер!» Дженни с Тайлером появились еще до возвращения Уилла.

После того как они сняли с себя три слоя одежды, Дженни оказалась в гавайским платье с пестрым рисунком. На Тайлере была надета такая же пестрая рубашка.

– Это самое подходящее, что у нас есть, – сказала она, со смехом показывая на свое платье. Из маленькой дамской сумочки она вытащила самокрутку с марихуаной. – Посмотри, что мы принесли. Давай покайфуем? Это абсолютно по-калифорнийски.

– О боже, Дженни! Ребята, вы доконаете меня. Уиллу бы точно пригодился косяк – последнюю пару дней он как чокнутый. Он терпеть не может летать.

– Нет… он беспокоится из-за того, что оставляет тебя, – сказала она, улыбнувшись мне.

– Ох, ладно, в любом случае это будет весело.

Появившийся в дверях Уилл выглядел разбитым. Он погладил Джексона по голове, а потом посмотрел на нас и широко улыбнулся.

– У нас есть травка, – пропела Дженни, размахивая сигаретой.

Уилл обхватил ее руками и, оторвав от пола, заключил в медвежьи объятия.

– О, милая, милая Дженни.

Подошел Тайлер и дал «пять» Уиллу. – Поздравляю, парень! Постарайся, чтобы мы гордились тобой.

– Да вы что, ребята, это же не большой контракт. Я просто даю три концерта.

– Но это начало. Черт побери, перестань скромничать, Уилл. Ты должен стать звездой, ты так упорно трудился ради этого, – сказала я, подходя к нему и чмокая в щеку. – А теперь иди разденься. Ты, наверное, сварился в этой одежде.

Он вернулся в белой майке и длинных, ниже колен, черных шортах, сидевших у него на бедрах, с ремнем с серебряными заклепками. Глядя на его смуглую от природы кожу и взъерошенные волосы, я подумала, что он идеально впишется в число жителей Калифорнии.

Мы все вчетвером подкрепились, съели торт и выпили шампанского. Ни у кого из нас не возникло желания толкаться среди кучи людей, собравшейся на Таймс-сквер, но мы решили, что, по крайней мере, посмотрим в специальном шоу Дика Кларка, как в новогоднюю ночь шар на площади будет опускаться вниз. Наш маленький телевизор, которым мы никогда не пользовались, тихо бубнил, пока мы, болтая, усаживались за кухонный стол. Услышав название «Second Chance Charlie», мы все подпрыгнули и побежали смотреть их выступление. Музыка была мнезнакома, и по обложкам журналов, на которых она красовалась, я узнала вокалистку Соню. Мне показалось, что в этом коллективе смешались черты групп «No Doubt» и «Paramore». Соня скакала по сцене, и ее голос был по-настоящему сильным и чувственным. Она была красивой, невысокой и грациозной, и понятно, что толпы юношей-подростков, составлявшие большую часть фанатов, грезили о ней. Группа обращалась главным образом к толпе студентов, увлеченных субкультурой эмо. Для Уилла с его белым рок-н-роллом было бессмысленно раскрываться перед ними, но я подумала, что стиль его музыки не так просто определить и, возможно, он привлек бы молодых слушателей, если бы его стали продвигать таким же образом. В конце концов, он был не только очень талантлив, он был хорош собой, и от него исходила та самая будоражащая сексуальная энергия. После выступления у Сони взяли интервью, и она упомянула о том, что рано утром улетает в Калифорнию, и что это будет длинная ночь.