Милая - [66]

– Вы с парнями летите тем же рейсом? – спросила я.

– Да, мы летим на частном самолете. Фирма арендовала самолет.

– О, – сказала я, размышляя о том, почему он не поделился со мной этой интересной новостью.

– Эй, Уилл, почему фирма предложила тебе петь на разогреве? Мне кажется, у них совсем другая публика, – сказал Тайлер.

– Мне тоже так кажется. Не знаю. Эта девушка увидела, как я играл на фестивале струнных инструментов, и попросила фирму, чтобы я открывал ее концерты. Я вроде бы согласился, но на самом деле еще долго тянул время, пока не принял решения.

– Я не знала, что тебя пригласили по ее просьбе. Почему ты не сказал мне об этом? – Я прищурилась, но постаралась не показывать, что ревную.

– Мне казалось, это к делу не относится, – ответил он с невозмутимым выражением лица.

Тайлер попытался вмешаться:

– Так у тебя есть группа, с которой ты будешь играть?

– Да, случайные музыканты и Нейт. Я уговорил его и рад этому, но с остальными парнями я едва знаком, если не считать нескольких репетиций, которые у нас были.

– Рад за тебя, приятель. Мне кажется, это большая удача, не забывай писать нам.

– Безусловно, – пробормотал он, но смотрел в это время на меня, пытаясь по выражению моего лица угадать, о чем я думаю. Я пошла на кухню, и Уилл последовал за мной. – Она еще ребенок, Миа, ей восемнадцать лет. Тебе не о чем беспокоиться.

– Восемнадцать лет – это уже взрослая женщина, а не ребенок, а ты можешь делать все, что захочешь. Мы же не пара. Я даже не понимаю, почему ты говоришь мне это.

– Я говорю так потому, что мне показалось, будто тебя это волнует.

Я долго смотрела ему в глаза. Он выглядел встревоженным и смущенным.

– Меня это не волнует, уверяю тебя. – Улыбнувшись, я прошла мимо него, захватив со стойки самокрутку. – Давайте покурим, ребята, сейчас одиннадцать часов. Остался один час до две тысячи девятого года!

Усевшись на кушетки, мы стали передавать по кругу сигарету, пока Уилл ставил альбом Патти Смит «Horses» из коллекции моего отца. Присев на кушетку рядом со мной, он взял сигарету и затянулся. Выдыхая клуб дыма, он одновременно притопывал ногой и подпевал: «Jesus died for somebody’s sins but not mine»[33]. Мы все расхохотались.

– Господи, прямо как в школе, черт бы ее побрал! – сказал Тайлер.

– Если не считать того, что этот альбом был записан еще до нашего рождения, – усмехнулась Дженни.

– Все, чего мне не хватает, так это пустого футбольного поля и Микки с бутылкой дешевого солодового напитка, и тогда вернулись бы школьные дни, – сказал Уилл.

– А мне вина «Boon’s Farm, Strawberry Hill». А тебе, Дженни? – смеясь, спросила я.

– Винных автоматов и кукурузных чипсов «Doritios»… фу. Тайлер, твоя очередь.

– Фруктового вина «Mad Dog 20/20» и мексиканской закусочной «Taco Bell».

– Почему мы были тогда такими вульгарными? – спросила я.

– Не было денег, – сказал Тайлер.

– У нас их и сейчас нет, но по крайней мере есть вкус.

– О чем ты, Миа? У Уилла есть деньги. – Тайлер с удивлением посмотрел на меня.

– Ну, у него будут деньги, если он когда-нибудь подпишет этот контракт.

Уилл вскочил с места.

– Давайте танцевать!

Мы танцевали как сумасшедшие, а потом я заметила, что начался отсчет времени до спуска шара на Таймс-сквер.

– Пора! – закричала я.

Мы хором стали считать:

– Пять… четыре… три… два… один. Я увидела, как Дженни, подпрыгнув, обвила руками шею Тайлера и поцеловала его.

Я взглянула на Уилла, который смотрел на меня так, будто прислушивался к Богу. Опустив глаза, я взяла его ладони в свои, а потом, слегка улыбнувшись, молча посмотрела ему в лицо, умоляя поцеловать меня. Его губы нежно соприкоснулись с моими и не сразу оторвались от них, но не более того. Прежде чем отстраниться, он слегка прикусил мою нижнюю губу.

– С Новым годом, милая, – прошептал он.

– С Новым годом, Уилл.

Я бросила взгляд на Тайлера и Дженни, которые все еще целовались. Они резко остановились, заметив, что мы ждем их.

– С Новым годом! – сказал Тайлер.

Мы обменялись поздравлениями, и Дженни снова перехватила взгляд Тайлера. – Мы, пожалуй, пойдем, – сказала она. Мне показалось, что я знаю причину – у них еще не закончилась фаза медового месяца.

Попрощавшись, мы проводили их до двери. Уилл ушел в свою комнату и начал бросать вещи в сумку, а я наблюдала за ним, стоя у двери.

– Ты не видела мою белую майку? Ту, длинную?

– Я оставила ее себе, – ухмыльнувшись, сказала я. Он посмотрел на меня и усмехнулся.

Волосы у него стали заметно длиннее, чем тогда, когда я впервые встретила его. Они были спутаны и беспорядочно падали ему на лицо. – Хочешь, я подстригу тебя?

– Ты? – сказал он так, словно это была самая нелепая идея, которую ему приходилось когда-либо слышать.

– Да, обычно я подстригала отцу волосы. Я умею.

Он оглядел меня оценивающим взглядом.

– Ты подстригала отца, когда была пьяной и обдолбанной?

– Нет, но я умею, – смеясь, ответила я. – Пойдем, приятель, я возьму ножницы. – Я пошла в ванную, взяла ножницы и скинула обувь. Уилл последовал за мной на кухню. – Сними майку, – сказала я, отодвигая стул от стола. Он повиновался, но, прежде чем сесть, встал напротив меня. Я жадно глотнула воздух, скользя взглядом по его груди сверху вниз и обратно. – Садись, – сказала я дрожащим голосом. Я включила Дэмиана Райса на iPod, надеясь, что это поможет мне сосредоточиться. Мне действительно не хотелось испортить Уиллу прическу, но его обнаженная грудь слегка отвлекала меня.