Микрошечка - [15]

Я резко поднялась сквозь Его руку, лежавшую на моей груди, осязание мое безмолвствовало. Рука осталась лежать на кровати. Вместе с блаженно сопевшим телом, разумеется.

Мне стало стыдно за свое бессознательное раздражение к нему, которое я вдруг ощутила. Без особых усилий с моей стороны на глаза навернулись слезы нежности. Как же я его люблю!.. «Любить нельзя сильнее, чем любить, а больше жизни и не может быть…» Сейчас мне кажется — может! Очень даже может. Но долго ли мне так будет казаться?

Я подошла к окну. У меня не было больше сил смотреть на Него. Я боялась зареветь в голос и разбудить своего Зевса. Я бы стала говорить, говорить, говорить… глупости. А он бы не знал, что на них ответить, потому что ответа не существует…

Оказывается, под дневным солнцем вчерашний первый снег подтаял, и сейчас по двору поблескивали маленькие зеркальца заледеневших лужиц. Живая иллюстрация к моим галлюцинациям.

Чтобы сберечь сказку, нельзя позволять ей превратиться в обыденность. Сентенция, которая, похоже, стремится стать руководством к моим действиям.

«Они жили долго и счастливо и умерли в один день…» — обыденность, но какая сказочная! Да нет, глупость! Совсем ему незачем умирать со мной в один день. У него так много планов. Пусть живет еще долго-долго. И по возможности счастливо, если сможет… без меня.

Я пошла в кабинет к своей компьютерной стене. У Него вместо такой стены, стоял обыкновенный компьютер, как тот, что изображен для меня в нижнем левом углу. И книги у него не бутафорские, а настоящие… Я подошла к книжным стеллажам и наугад вытащила томик. Открыла, ожидая увидеть пустую страницу — не мог же он за столь короткое время перепечатать и переплести для меня всю свою библиотеку в ювелирном исполнении!

«Поверь надежде и любви,

Когда глазам своим не веришь.

Пройди меж стеблями травы

В природы изначальной двери.

Не потревожь ее покой

Непониманием упорным

И обретешь себя такой,

Какою Бог тебя исполнил.»

обыкновенным типографским шрифтом было напечатано в центре листа. Я почувствовала слабость в коленках и оперлась рукой на спинку стула. Книжка выскользнула из руки на письменный стол.

Но я действительно не верю своим глазам! Как он мог это сделать?! Надо было внимательно слушать, когда он объяснял.

Но почему я открыла именно эту книгу, именно на этой странице? Уж это никто не мог предусмотреть. Кто-то очень хочет, чтобы моя психика соскользнула в мистический лабиринт? Чушь! Кому это надо. Другое дело, если она сама туда соскальзывает.

Заставила себя еще раз открыть книжку, лежащую на столе:

Я никогда не верил чудесам,

Хотя их предлагали всенародно,

Поскольку постоянно всепогодно

Я нахожу, что чудо — сам!

бросилось мне в глаза. Я невольно хмыкнула, и на душе стало легче. Больше я мистики не боялась. Во-первых, если дать себе труд подумать, возможно, я и сама найду техническое решение этой задачки, во-вторых, когда проснется мой гений, можно будет спросить у него.

Чтобы доказать себе, что мистика мне нипочем, я взяла книгу с другой полки. Знакомые уравнения фотосинтеза озона в атмосфере. Достала еще одну численное моделирование динамики электронного пучка в лазере на свободных электронах. Васильев, Васильева, Давыдов. Слава богу, никакой мистики в мироздании.

Поставила книги на место. Терпеть не могу беспорядка. И пошла к компьютерной стене. Шикарное изображение моего компьютера призывно светилось. Я вошла в меню «Времена года». Все верно — светится пункт «Зима». Я перевела курсор на «Лето» и решительно нажала ввод. «Действительно ли вы хотите сменить время года? В реальности сейчас зима!» — поинтересовался осторожный компьютер. Защита от дурака. Но какое дело дураку до реальности. Я подтвердила свое желание.

Первым импульсом было подойти к окну, но я не поддалась ему. Не хотелось травмировать свою психику зрелищем насилия над природой. Я знала, что там должно происходить. Тем более, получив и тут же нарушив предупреждение: «не нарушай покой…»

Вместо этого я легла на диван тут же в кабинете и закрыла глаза. Сон пришел сразу, будто щелкнули выключателем. Точно так же он и ушел. Я открыла глаза и встала, полная деятельной энергии.

Теперь уже без колебаний подошла к окну и распахнула его. В комнату ударило густонастоянным хвойно-травно-цветочным запахом летнего леса. Занималось раннее утро. Я перелезла через подоконник и спрыгнула во двор. Босые ноги мягко окунулись в щекотно-знобящую прохладу росной травы. Закрыла глаза и глубоко-глубоко вдохнула упоительный воздух. Вспомнила, что забыла одеться. Но махнула рукой. Стоит ли в моей ирреальности, где не может быть неизвестных посетителей, вообще, никаких посетителей., беспокоиться об условностях. Здесь совсем иные координаты. И мне в них жить. Не думаю, что очень долго. Однако, поживем — поориентируемся…

Я нарвала на опушке, недалеко от дома, ромашек и васильков, а углубившись в лес, оформила букет двумя листьями папоротника. Потом просто бродила по лесу «между стеблями травы», наслаждаясь тишиной и покоем. Не ведаю, какой уж там меня «бог исполнил», но я почувствовала, что внутренний протест против чего-то не вполне осознанного, бередившего душу мою в часы после моего (нашего) божественного воплощения, куда-то исчез. Я готова была принимать мир таким, какой он есть. Но обнаружилось, что вопрос именно в том, а каков он есть? Не трудно видеть, что он таков, каким я его сделаю. В более общем случае — каким мы его сделаем. Конечно, в условиях заданности процесса моего уменьшения и наиболее вероятного исчезновения.