Михаил Козаков: «Ниоткуда с любовью…». Воспоминания друзей - [77]
«Пимен – последняя роль»[39]
Мне кажется, я знала его всю жизнь. Уверена, каждой девочке Советского Союза было знакомо это имя – Михаил Козаков. Кто из нас в детстве не смотрел по десять раз фильм «Человек-амфибия» или «Евгения Гранде», а «Выстрел», а «Безымянная звезда» или, например, «Покровские ворота»? Этот голос – бархатный и сексапильный (да-да!), который было невозможно спутать ни с каким другим, – стихи Пушкина я помню только в его исполнении.
Михаил Козаков играл в нашем «Борисе Годунове». Пимен – была его последняя роль, а не доктор из «Любови-моркови – 3», уж простите мне мой снобизм. Наши средства на кино оказались ограничены, и поэтому не было возможности снимать фильм о фильме, экономили на всем. Какая я была дура (!), но поздно сокрушаться. Осталось несколько фотографий со съемочной площадки 19 октября 2009 года – День Лицея. ММ очень радовался этому совпадению.
Он так хотел сыграть эту роль, что практически взял режиссера Мирзоева на абордаж – заговорил, зачитал, засыпал идеями и предложениями, согласился на всё, лишь бы стать частью проекта. Он выиграл и мы все тоже, я считаю.
Это был первый съемочный день, все страшно нервничали. Инвесторы наши были на площадке, какие-то журналисты, персонал редакции, группа пока еще не привыкла друг к другу, напряжение росло, начались множественные накладки. То с гримом – не так подстригли бороду Отрепьева, а другой в запасе не было, то с монитором – не включался, подлюга; томительные ожидания на бесконечных поправках света и т. д. Народ стал плыть. Но ММ был готов в любой момент войти в кадр. Привезли обед – он отказался со словами: «Если я поем, я уже ничего не сыграю». Ему разрешили курить прямо на съемочной площадке, и я не знаю, сколько сигарет он выкурил в тот день, мы бегали за второй пачкой точно. Он уже очень плохо видел, сидел рядом с монитором, следил за всем, говорил с режиссером и буквально не двинулся со своего места, был собран, отрешен и серьезен. Он был так прекрасен тогда…
После обеда дела пошли лучше, но уже ближе к концу смены (а переработали в тот день часа три – ужас исполнительного продюсера) опять что-то застопорилось со светом. Довольно элементарный, как мне казалось, свет никак не могли поставить.
Это была сцена ухода Пимена. Он толкал палкой дверь и выходил на улицу:
Это был настолько сильный и значительный момент, что мы все замолчали и только режиссер опять и опять отдавал команды: Мотор! Начали! Стоп! Еще дубль!
Раз за разом Пимен выходил в ярко-белый, бьющий в глаза свет. Это было уже другое пространство – не наше, Творца… В каком-то смысле он уже не принадлежал нам, оставшимся тут людям. Он уходил от нас такой мощный, такой красивый, такой одаренный, уходил в вечность…
Мы показали «Бориса Годунова» 25 апреля 2011 года в кинотеатре «Художественный». Володя Мирзоев поднялся на сцену один и попросил всех почтить память великого русского актера Михаила Козакова, который ушел от нас тремя днями раньше, 22 апреля 2011-го. Если я о чем и жалею, так это о том, что мы не показали ему готовый фильм, его последнюю значительную и прекрасную работу.
И хочу сказать спасибо судьбе, что дала мне такой шанс – прикоснуться к великой Игре, к Мастеру и Человеку.
(А. С. Пушкин).
Юрий Рост
«Он был азартен и наивен»[40]
Он был великий интерпретатор поэзии. Слова могли быть хороши или гениальны. Он был вровень с ними.
Сколько он помнил, знал и умел. И всегда был готов. Перед любой аудиторией, в любом месте читать и читать.
Он был настоящий артист и чудесный, порой откровенный до неосторожности человек.
Ощущение неприкаянности, казалось, не покидало его. Он скитался по своим жизням, начинал их, бросал, не дожив, и снова начинал… Сумма этих неоконченных сюжетов составляла тем не менее мощный и драматический роман его существования.
Актерский диапазон его был велик: от комического гротеска до высокой трагедии. И во всех ролях на сцене, на экране и в жизни он был необыкновенно привлекателен и неудобен. С ним было чрезвычайно интересно, может быть, и потому, что он работал всякую минуту – на сцене, на съемках, на репетициях, в кругу своих замечательных друзей, при встрече со случайными попутчиками.
Он жил в роли актера Михаила Козакова в пространстве, созданном режиссером Михаилом Козаковым. И охотно втягивал нас в это пространство.
Он удивлял и предлагал нам свой яркий, умный, талантливый мир: входите! Радуйтесь!
Одних «Покровских ворот» хватило бы, чтобы полюбить Козакова навсегда, а ведь была еще череда блистательных ролей, начиная с его первого громкого успеха в «Убийстве на улице Данте», были Пушкин, Бродский, Самойлов…
Он был азартен и наивен. Он жил под Богом и слышал его. Во всяком случае, однажды он точно исполнил его волю.
Мы с художником Борисом Жутовским приехали в Израиль делать книгу и, встретившись с друзьями, изрядно выпили. Настолько изрядно, что нас с трудом, но все-таки пустили в последний автобус, идущий из Иерусалима в Тель-Авив, несмотря на огромную пальмовую ветвь, которую я подобрал на Святой земле близ православного монастыря «Вади Кельт».
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.