Михаэль Шумахер – номер один - [5]

Но теперь Шумахер вновь был вовлечен в весьма спорный инцидент и, похоже, ни капли не раскаивался в содеянном.

Люди задавались вопросом – зачем он сделал это на исходе своей карьеры, когда Херес уже стал далеким и смутным воспоминанием? Чтобы вытащить на свет Божий старые обвинения в неспортивном поведении? За последние годы он не раз и не два оказывался в центре острых дискуссий вокруг приказов команды Ferrari, которые многие считали неподобающими, и его бескомпромиссной, тяжеловесной тактики на трассе, но ничто из вышеперечисленного не повлекло за собой столько осуждений. А в Хересе, девятью годами ранее, в руке у Шумахера был «еще дымящийся пистолет», и ему грозила публичная расправа.

С одной стороны, в Формуле-1 выживают самые скрытные, но определенные вещи сложно скрыть. Действия пилотов контролируют бортовые компьютеры. Более двух тысяч датчиков, которыми напичкан болид Формулы-1, говорят инженерам в боксах, что происходит в каждый конкретный момент. Если пилот тормозит десятью сантиметрами позже, чем на предыдущем круге, они немедленно узнают об этом. Если пилот проходит поворот по другой траектории, они тоже в курсе. После каждого выезда на трассу проводится анализ данных, и, если допущена ошибка, ее не спрячешь. Пилоту не скрыть свои действия от компьютера.

Стюарды в любой момент могут затребовать данные с бортового компьютера, если они считают, что дело заслуживает более пристального рассмотрения. К несчастью для Михаэля Шумахера, в Монако стюарды решили поступить именно так.

Под руководством Жана Тодта гоночная команда Ferrari изменилась во многих отношениях. Эра Тодта стала наиболее успешной для итальянской «конюшни» в ее шестидесятилетней истории. Этому есть многие объяснения, но главный принцип команды: никогда не расслабляться. Каждый аспект работы над машиной, ее дизайн, управляемость и манера поведения команды по отношению к соперникам и журналистам диктуются одним-единственным принципом: не расслабляться. Эта позиция непреклонна и порой кажется конкурентам глупой, но именно она стала важнейшей самообразующей характеристикой команды.

Разумеется, из этого вытекает необходимость поддерживать друг друга в тяжелые времена. Приказ Жана Тодта выпустить Шумахера на первое место, отданный Рубенсу Баррикелло на Гран-при Австрии 2002 года, был встречен протестами со стороны любителей спорта. Этот инцидент произошел в начале сезона, притом что Ferrari доминировала в чемпионате, и такое решение не только казалось необязательным, но и шло вразрез с самой сутью спортивных соревнований. Шумахер, выйдя на подиум в Австрии, был недоволен тем, что, хотя он и не поддерживал приказ Тодта, его освистала толпа, считавшая этот ход его инициативой. Но на публике он высказывался в поддержку решения команды и не выказал ни единого сомнения в его правильности. Эта модель поведения являлась нормой столь долгое время, что теперь была буквально «зашита» в подкорку членов команды.

Вот и теперь, в Монако, пошел процесс смыкания рядов – технический директор Ferrari Росс Браун поддержал своего пилота, сколь бы непростительным он ни считал действия Шумахера. «Он потерял контроль над машиной в левом повороте (поворот непосредственно перед «Раскассом»). Заблокировал тормоза и ушел с траектории. Нам нужно поговорить с ним и выяснить, что именно произошло. По радио было много ругани. Мы бы не стали делать подобные вещи намеренно. Михаэль прошел очень хороший круг и на этом круге ехал с малым количеством топлива на борту, так что это не было спланированной акцией».

Позже, в частной беседе, Браун заметил: «Мы команда, и в горе и в радости; если мы напортачили, то напортачили все вместе. Вещи, которые могут спровоцировать раскол в команде, только делают нас сильнее. Мы проанализировали случившееся в Монако со всей дотошностью, но этот инцидент только связал нас. Когда у вас есть семья, вы понимаете, что ваши дети не идеальны, но они ваши дети, и вы заботитесь о них, что бы ни случилось».

Жан Тодт и бровью не повел, говоря о случившемся. Как обычно, он твердо встал на сторону Шумахера в этот сложный для гонщика момент, ссылаясь на их близкие отношения и намекая на то, что проблема не в действиях Шумахера, а в том, что его невероятный успех породил зависть, а отсюда и критику. «Михаэль совершил ошибку, которую многие интерпретировали как предумышленную. Но ему даже не дали права оправдаться. Михаэль замечательный человек, и те, кто хочет его понять, те его поймут. А кто не хочет, не поймет. У меня есть основания защищать Михаэля – я хорошо его знаю. Я не думаю, что у многих в Формуле-1 такое же большое сердце. Он не инопланетянин, он совершает ошибки, как и остальные. Все дело в том, что его ошибки имеют серьезные последствия».

Человек не станет выезжать на квалификационный круг, заранее планируя перекрыть трассу и остановить сессию. У Шумахера было преимущество над Алонсо – он шел впереди испанца по трассе, потому это гипотетически и стало опцией, но никто не считает, что случившееся было предумышленным.

Тем не менее в эту долю секунды, в это мгновение паники, зная, что его результат оставляет желать лучшего, Михаэль мог инстинктивно решиться на этот грязный трюк, не так ли? Ведь были же две ситуации, когда, попав в аварию, он перегораживал трассу в попытке остановить гонку, чтобы успеть пересесть на запасной болид. В Австрии в 2000 году этот его план провалился, но в Хоккенхайме в следующем году Михаэлю удалось осуществить задуманное, хотя вопрос и спорный – была гонка остановлена из-за расположения болида Шумахера или из-за количества поврежденных машин, как, например, Prost Лучано Бурги, который врезался в Шумахера и от удара взлетел в воздух.