Михаэль Шумахер – номер один - [26]

Это неправда, что он прекрасный тест-пилот, это все чушь собачья! Надеюсь, вы понимаете, что польза на тестах была только от меня и Рубенса. У Михаэля врожденный дар приводить машину к финишу быстрее остальных. Но его способности как тест-пилота весьма ограниченны. Когда мы только начинали в Ferrari, он почти все время тестировал болид, а я нет, и это было в корне неверным решением. Но кто поверит Эдди Ирвайну, когда под рукой двукратный чемпион мира? С годами они осознали свою ошибку, и я стал работать на тестах больше».

Но несмотря на образ настоящего трудоголика, который с годами закрепился за Михаэлем, убедить его поработать на тестах было не всегда легко. В ту пору, когда немец еще был в Benetton, он не видел в этом смысла. Вот что говорит Фрэнк Дерни, старший инженер, который в то время работал с Шумахером:

«Я пришел в Benetton, потому что Росс Браун сказал мне: «У нас есть отличный пилот, который способен водить любую машину, но он не знает ничего о настройках». Поэтому начиная с 1992 года и вплоть до первого титула Михаэля в 1994 году мне пришлось многому его учить.

Вначале все, что он хотел знать, — это кто сколько денег зарабатывает. Я сказал ему: «Забудь о деньгах. Формула-1 – это бизнес, в котором ты зарабатываешь кучу бабок, если выигрываешь гонки, но если ты не выигрываешь, ты ничего не зарабатываешь. Поэтому главная твоя задача – побеждать». В первый год я не мог уговорить его поработать на тестах. Как только он стал пилотом Формулы-1, он решил, что тесты – это скучно, и обычно появлялся в Сильверстоуне только днем, тогда как работа кипела с утра. И только в 1993 году он осознал, что участие в тестах помогает в гонке и что тестировать машину самому – лучше, чем доверять ее тест-пилоту. Бывало, что в 1993 году я приезжал на совещание, и в разговоре упоминалось о какой-нибудь настройке или модификации, которую мы собирались использовать, и Михаэль говорил: «Я не буду это использовать, я это еще не опробовал». На что я обычно отвечал: «Мы тестировали это в Сильверстоуне, но ты там не появился». Иногда он был просто невыносим. Мне пришлось вбивать ему в голову, что тесты необходимы. Но он всему учится быстро, и как только он осознал всю важность тестов, его было не остановить».

В те годы вместе с Дерни в Benetton работал Пэт Симмондз, который впоследствии стал техническим директором Renault как раз в годы триумфа команды, в 2005-м и 2006-м. Симмондз – единственный инженер высшего звена, которому довелось поработать и с Сенной, и с Шумахером, и с Алонсо. Он помог Дерни слепить из Шумахера гонщика, которым тот в итоге стал, но признает, что работал с исключительным материалом:

«У него есть привычка атаковать изо всех сил на первом же быстром круге, выдавать сто процентов скорости. Затем остаток сессии он едет на девяносто восемь процентов, работая над настройками машины, пока не наступит тот момент, когда он выкладывается на девяносто восемь процентов, а машина едет так же быстро, как тогда, когда он выкладывался на сто. Тогда он понимает, что сделал машину лучше. Так он работает на тестах.

Михаэль очень умен и всегда стремится довести все до совершенства. Он первый гонщик современной эпохи, который обращает внимание на все без исключения аспекты этих соревнований».

Сам Шумахер считает это вопросом дисциплины. Мальчик, который плакал из-за того, что карт продали, потому что он не заботился о нем, превратился в методичного пер-фекциониста. Он говорит:

«Я очень дисциплинированный человек. Я прекрасно знаю, что именно нужно делать, чтобы быть профессионалом, и делаю это. Я не оставляю ничего на волю случая и никогда не думаю: «О, это не важно». Вероятно, это и отличает меня от других. Я убежден, что все нужно делать как следует. Я хочу, чтобы все было идеально, на сто процентов. У меня есть цель, и я не могу быть довольным собой, пока не достигну ее. Это делает меня счастливым. Я получаю огромное удовольствие, когда чего-то достигаю».

Несмотря на то что Михаэль трудился в поте лица, доводя до совершенства каждый аспект своей работы, главный его талант заключается в том, что он умел проходить каждый круг на пределе возможностей – вне зависимости от поведения машины. Благодаря этому немец легко адаптировался к переменам. Если машина начинала скользить или шел дождь, он быстро приспосабливался к изменившимся условиям, по-прежнему оставаясь на пределе – другие же сбавляли обороты.

Йохен Масс не понаслышке знает об этих качествах Шумахера, так как был его наставником в команде Mercedes, а затем, на заре карьеры Шумахера в Формуле-1, телекомментатором немецкого канала RTL: «Он чувствует машину, как никто другой, частично благодаря тому, что с младых лет выступал в картинге, но во многом это чутье инстинктивное. Вечное стремление Михаэля чему-то научиться, стать лучше тоже сыграло ему на руку. В довершение ко всему уверенность. Он выиграл два титула чемпиона мира в начале карьеры, и это дало ему дополнительную, незыблемую уверенность в собственных силах. Михаэль знает себе цену, и если он считает, что покажет хороший результат, поверьте – он это сделает».