Михаэль Шумахер – номер один - [25]

В первом сезоне за Ferrari судьба свела Михаэля с Джор-джио Асканелли, в прошлом гоночным инженером Сенны в McLaren. Асканелли довелось работать с обоими гонщиками, когда они уже многого добились, и он доподлинно знает, чем они отличаются. «Он думает быстрее остальных и водит машину на грани аута. Он всегда на пределе, вплоть до дискомфорта. Михаэль будет вести жестко все, что вы ему дадите, в то время как Сенна порой отказывался бороться, если машина не соответствовала его запросам. Михаэль делает то, на что у остальных кишка тонка».

Публика и ждет от гонщика, что он будет рисковать и делать то, на что у остальных кишка тонка. Если бы это было так просто, все бы этим занимались. На заре своей карьеры в Формуле-1 Шумахер обратил на себя внимание великого Хуана Мануэля Фанхио, который становился чемпионом мира пять раз в 1950-х годах. Незадолго до своей смерти в 1995 году Фанхио дал интервью немецкому журналу, в котором высказал свое мнение о Шумахере как о гонщике:

«Есть те, кто старается избежать неприятностей, и есть авантюристы. Мы, гонщики, авантюристы; чем сложнее что-то, тем сильнее нас это привлекает. один из самых талантливых гонщиков среди авантюристов. Для меня это стало очевидно уже в самом начале. Я видел, что все остальные – Бергеры, Мэнселлы или Алези – водят агрессивно и часто переходят грань, а Шумахер водит как прирожденный чемпион – быстро, стабильно, сбалансированно. Он инстинктивно чувствует машину. Такой стиль езды позволяет ему постоянно быть на пределе, 1 но не переходить грань допустимого.

Сложно сказать, действительно ли он великий гонщик. I Он еще так молод. Настоящее мастерство проявится только через несколько лет. Ему еще многому предстоит научиться. Меня особенно поразил эпизод после столкновения, которое он спровоцировал с Айртоном Сенной [Гран-при Франции, 1992 год]. Нельзя делать такие вещи. Так же как настоящий чемпион не будет продолжать гонку, когда ему показывают черный флаг, вне зависимости от того, какова позиция команды [Шумахер поступил так в Сильверстоуне в 1994 году и был дисквалифицирован на три гонки].

У Михаэля Шумахера такой характер, он все впитывает в себя, стремится развиваться. И на каком-то этапе он станет еще хладнокровнее, будет совершать меньше ошибок».

Так и оказалось. Представление Фанхио о гонщиках как об авантюристах весьма привлекательно, и если бы чемпион дожил до окончания карьеры Шумахера, он, вероятно, окрестил бы Михаэля самым великим авантюристом в истории автоспорта – так долго немец оставался на вершине.

Инстинктивная способность Шумахера вести машину на пределе – природный талант, но это имело и негативные стороны.

Росс Браун объясняет:

«Проблема в том, что Михаэль настолько талантлив, что может управлять и совершенно несбалансированной машиной. Приходится быть очень внимательным – вы можете что-то изменить в машине, но он выйдет на трассу и практически сразу скомпенсирует это своим талантом. Он сразу же находит предел. Он может показывать одно и то же время на круге, вне зависимости от изменений в модификации, поэтому легко ошибиться и пойти не тем путем. Если машина настроена неправильно, он все равно умудряется показать на ней хорошее время. С Михаэлем вы никогда не ощущаете разницы между идеальной машиной и не очень хорошей. Это хорошо и плохо одновременно, потому что, когда он тестирует болид, разница между отличными и просто хорошими настройками почти не ощутима, и вы можете неверно истолковать конкурентоспособность машины.

Если, например, поехать на тесты с Михаэлем и Эдди Ирвайком, отрыв между ними при плохо настроенной машине будет огромен, но как только вы доработаете машину, отрыв сократится, потому что Эдди значительно лучше едет на хорошо сбалансированной машине. Если она не сбалансирована, то есть задний мост ведет себя нестабильно, Эдди это не понравится, а Михаэль все равно будет вести ее на пределе. Когда у вас такой пилот, как Шумахер, вам приходится самим улавливать разницу. Надо отдать Михаэлю должное – он говорит, когда с машиной что-то не так. Но представьте, ваш пилот говорит вам, что что-то не так, а сам все равно быстрее всех на тестах! Возможно, вы не принимаете его слова со всей серьезностью – как восприняли бы их, оказавшись посередине пелетона. Эдди был четким барометром того, насколько хороша машина».

Таким образом, команда остро нуждалась в Эдди Ирвай-не. Когда у вас есть такой исключительный гонщик, как Шумахер, всегда нужно иметь другого, который будет точным показателем того, на что на самом деле способна машина.

У ирландца есть свои мысли насчет того, как рискует команда, слушая только Шумахера.

«Иногда природный талант может мешать – например, когда вы тестируете незначительные изменения в машине. В 1997 году Михаэль тестировал болид после самого большого аэродинамического нововведения, которое когда-либо было в Ferrari. Ему оно не понравилось, и все вернули на круги своя. Я тогда не тестировал болид, потому что Михаэль сказал, что это ужасно, но я протестировал его на следующей неделе и показал время на полсекунды быстрее.