Мифы Первой мировой - [11]

Любопытно, что буры перед войной заказали у фирмы «Сименс» «беспроводной теле­граф», но оборудование из‑за раннего объявления войны не успело прийти вовремя и было конфисковано англичанами. У самих англичан радио было установлено летом 1899 г. на три судна, максимальная дальность связи составила порядка 137 км.

Как писал Конан Дойл по итогам второй Англо–бурской войны, «нужно найти другие варианты наступления или совсем отказаться от атак, потому что бездымный порох, скорострельные орудия и современные винтовки предоставляют все преимущества обо­роне!». Генерал–майор Китченер также писал, что огневая мощь «не может быть пре­увеличена, и в будущем пулемет в тактическом понимании определяет всю проблему атаки».

«Бурская» система наступления рекомендовала перебежки отделениями и даже отдельными людьми, причем на небольшие расстояния — не более 20—40 м. Кавалерия все чаще становилась ездящей пехотой. Хотя широко рекламируемая конная атака Джона Френча, будущего генерала и маршала, в феврале 1900 имела успех благодаря тучам пыли и отсутствию в этом месте у буров пулеметов и колючей проволоки. Кро­ме того, кавалерия показала себя полезной в параллельном преследовании. А сама пехота демонстрировала ближний стрелковый бой — на дистанции до нескольких мет­ров, хотя японцы делали основой ночных атак удар в штыки с недопустимостью огне­вого боя.

После Русско–японской войны японские теоретики вернулись к старой системе бы­строго наступления без остановок, сокращающего потери, и даже сгущения цепей при входе в зону действительного огня, чтобы атакующий мог расчищать себе дорогу «жесточайшим огнем» из возможно большего числа ружей. Похожие выводы сделали и немцы: «Русско–японская война устранила возникшую после войны с бурами неуверен­ность в тактических взглядах, главным образом, поборола сомнение в возможности проведения пехотной атаки. Она освободила от переоценки форм и от привычки при­давать слишком большое значение силе огня обороняющегося. Вести войну — значитнаступать; наступление — это движение огня вперед. Атака и оборона равноценны. Кто хочет победить, а не только защищаться от нападения противника, тот должен и атаковать». Как отмечал английский бригадный генерал Киггелл (Kiggell), победа теперь (после казусов бурской войны и на опыте японских побед в Маньчжурии) достигается штыком или страхом штыка. Но сами японцы старались атаковать в штыки только в конце аккуратного сближения, до того передвигаясь мелкими группами от укрытия к укрытию. Любопытно, что в японской армии частота ранений холодным оружием составила 3 %.

Уже тогда появилась необходимость отказа от старых концепций, что за пехоту всю необходимую работу сделает артиллерия, и разработки новых — взаимодействия артиллерии с пехотой и даже сопровождения се. По мнению немецкого офицера Фрейтага фон Лорингофена, «англичане возложили все свои надежды на пушки, что и было главной причиной их поражений». Больше того, некоторые военные теоретики приходили к выводу о ничтожном значении артиллерийской подготовки и самостоятельных боевых задач артиллерии, что еще не раз скажется впоследствии. Другие, напротив, утверждали, что даже слабо укрепленный пункт, но снабженный скорострельными пушками и пулеметами и защищаемый отличным гарнизоном, может противостоять атаке, проводимой без артиллерийской подготовки. Тем не менее тяжелая артиллерия, вплоть до 155–мм орудий Шнейдер–Крезо и 28–см мортир, выдвигалась не только для штурма крепостей, но и на поля сражений. Японцы продемонстрировали первый оперативный артиллерийский резерв Главного командо­вания — две артбригады и отдельный гаубичный полк, хотя эффект его применения зачастую смазывался тактическими ошибками. Под Мукденом японская артиллерия впервые «замкнула кольцо» окружения, когда пехота еще не подошла. Даже для кре­пости, как в Порт–Артуре, выявилась необходимость подвижной артиллерии — против старых малоподвижных орудий на платформах японцы легко сосредотачивали превосхо­дящий огонь. По опыту Русско–японской войны появитесь угломер и легкие скоро­стрельные гаубицы, поднимался вопрос о стрельбе через голову своих войск и со­здании полковой артиллерии, артиллеристы тренировались в стрельбе при значитель­ном удалении командира от орудий. Примечательно, что французский генерал Ломбард (Lombard), глава французской миссии в японской армии, писал о необходимости тяжелой полевой артиллерии, но вопрос об артиллерийской реформе был поднят во Франции только в 1911 г.

Также в Порт–Артуре автомобиль успешно использовался оборонявшимися для разъ­ездов между укреплениями. В Южной Африке в бой шли предшественники танков, САУ и бронетранспортеров — блиндированные железнодорожные и безрельсовые поезда, «ав­тосамокаты», англичане также ставили разведывательную фотоаппаратуру на велоси­пед. Для диагностики ранений в русской армии были впервые применены рентге­новские лучи.

На море стали реальностью ближняя морская блокада баз, высадка и успешное снабжение десанта с тяжелой артиллерией, внезапные действия миноносцев и подвод­ных лодок.