Миф о красном терроре - [238]

Цель человека: «Стремление к наслаждению и избавлению от страданий».

Социализм по сути: «Сообщество, где нет частной собственности на власть, средства производства и прибавочный продукт».

Его тактическая общественная задача: «Удовлетворение потребностей народа».

Его конечная цель: «Ликвидировав вынужденный обязательный труд, построить безклассовое самоуправляемое гармоничное общество социального равенства с безграничной возможностью для развития и неограниченного удовлетворения потребностей». Навек исчезают насилие и эксплуатация человека человеком. (Нет государства, денег, наций, власти.)

Цель цивилизации: «Независимость от окружающей природы, и в конечном итоге — от промысла Бога».

Истина: «Неизменяемое и неразложимое по сути или по структуре безусловное положение».

Сатанинские признаки в речи человека:

— безконечное положение-вопрос «что дальше?»;

— отрицание после утверждения в одном тезисе. Классическое «НО» после «ДА» в русской стилистике. Да, равенство — прекрасно! Но ведь оно невозможно… Да, лгать нельзя, но если очень хочется, то можно;

— вовлечение в круг лжи и соучастия без понимания и согласия жертвы в виде вопроса или объединяющего призыва. Классическое в России: «Ну вы же знаете, что СССР был Империей зла?!», «Ну мы-mo все с вами знаем, что в СССР доминировал страх», «Да ладно, вы же сами знаете, что…», «Да это все и так знают». (Кстати, эти признаки были выработаны ещё иезуитами во времена священной инквизиции.)

Крайне нужна самоирония, которая допускает, что профессиональный жульман или аферист — всё равно, на первом этапе тебя обманет. Значит, надо обрести какой-то чёткий, эффективный метод распознавания сути в информации и жизни и прежде всего научиться и заставить себя искать признаки, позволяющие опознать нечто как новое или известное.

Запомните классическое: если животное лает, как собака, виляет хвостом, как собака, ведёт себя, как собака, и похожа на собаку — то это собака!!

Поверьте, это не набор банальностей. Это очень важно. Это метод. Так как, например, если сгруппировать всё то, что собрал Мухин про поляков, то всё гениально и просто: факты доказывают, что поляков убивали немцы.

Основное

1. У тех, у кого были связаны руки, они были связаны германским бумажным шпагатом, очень прочным и только в Германии изготовлявшимся.

2. В расстрелянных стреляли из германского нетабельного оружия патронами, изготовленными в Германии.

3. Главное! На месте расстрела до войны было место гулянья и пионерский лагерь!! (В общем, больше и говорить-то нечего.)

Косвенные улики

4. В могилах часто попадаются опавшие берёзовые листья, что говорит об осени, когда, по первой версии ещё того СССР, немцы и расстреляли поляков. А немцы говорили о середине лета! Тут улика в виде специфики ботанических особенностей такого дерева, как берёза. До периода естественного, осеннего листопада листья на ветках держатся очень прочно. Летом под берёзами листьев просто не бывает, а сцепляемость листьев берёзы превосходит дуб! А дубовые венки на черепах усопших в древних боевых захоронениях басков, шотландцев, кельтов и т. п. находят с не отпавшими от ветвей листьями.

5. В карманах расстрелянных почему-то не было ни одного документа, ни одного письма, ни одного конверта, на которых бы стояла дата. Для тех, кто подзабыл, немцы в 1942 г. организовали шоу с эксгумацией, и эти ляпы были на виду. И очень много «ненужного» зафиксировали сами же немцы, пунктуальные на свою голову. (Мухин все ляпы перечисляет.)

Для меня, простого не дурака, всего этого (5 пунктов), даже без кучи косвенных улик, было бы достаточно. Не говоря уж про огромное количество доказательств, полученных с помощью анализа показаний, документов — советских, германских, польских. Но моя-то лефортовская кличка — Буквоед!

Эти пять ключевых пунктов — уже доказательная база. Но это же пол-листа бумаги! Ну ещё пол-листа — комментарий. И подпись: Мухин.

Но ведь это же немыслимо для России с её холопьей любовью к вальяжной солидности и положенной и ожидаемой многотомной занудности.

В том и беда, что в России параллельно с этой почитаемой академической занудностью есть классический метод личной обороны от нее — не думая, внешне согласиться, оставляя за собой право подремать, если заумь говорится устно, и бездумно пробежать взглядом по страницам, если заумь письменная, ничего толком не поняв и не запомнив. Но самое плохое, что у Ивана в глубине его души начинает зарождаться раздражение по отношению к автору — «вум-ный больно!».

Вот они, жуткие ножницы: гениальная процедурная лаконичность невозможна! Хоть на завалинке, хоть в каком-нибудь международном трибунале, типа Страсбурга, где уж двести лет не могут решить исторический вопрос о национальном приоритете в разработке «страсбургских пирожков» (слойка с ливером). Выйди, по типу Мухина, на площадь у ратуши и спроси у Ганса-булочни-ка. Он тебе «факен-муттер» и ответит. Но территория-то французская?! И как быть?

Объёмная доказательность, по Мухину, с разбором документов просто перегружает русские мозги. Тупик.

Кому же вообще и что говорить, как и зачем? Ну, наверно, тем, кто из любопытства начнёт выяснять реальность ключевого события истории предвоенного СССР.