Миф о красном терроре - [209]
1909 год в России был лучшим урожайным годом за всю историю, и нищий крестьянин стал активным (в массе, конечно) покупателем. Промышленность России, которая вечно страдала от отсутствия массового товарного рынка, дала последний предсмертный всплеск. Но в 1910 г. грохнет недород, и только (без миллионов инородцев) официально от голода помрёт где-то около 1,5 млн чел. И промышленность покатится вниз в силу тотального затоваривания никому не нужными продуктами производства. (Советую, уж не считайте меня претенциозным маньяком-нарциссистом, прочесть мою брошюру «Земля Ёк», где я даю статистику зависимости урожайности русского поля и уровня развития промышленности.)
Сравнения России с другими странами той же Европы Ленин избегает в силу несопоставимой нищеты финансовых и материально-технических показателей царской России. Да, динамика роста у Ленина в книге показана, но в объективном плане было примерно так: тодысь к январю Ванька скостромил одну ложку, на-дысь к январю он сделал на 100 % ложек больше, а год назад Ванька делал на 200 % меньше, чем надысь! Налицо явный рост. И это не стебалово, можете сами посмотреть и поискать сравнения…
Та же причина и отсутствия сравнения с США. Уникальная страна (тогда), где рабочий и «крестьянин» были массовым покупателем. Рабочий США получал зарплату, которая была, как минимум, в двадцать раз больше зарплаты рабочего России. Народ был массовым покупателем, и это немыслимо ускоряло товарооборот. Капитал в США рос, как на дрожжах. Безплатное образование, стандартизация типовых размеров и допусков в промышленности ещё с начала XIX в., примат права на землю был у государства, что исключало традиционную в Европе паразитарную абсолютную ренту, и т. д. Но это отдельная тема.
Ленин на всякий случай, предвидя критику со стороны ортодоксов от марксизма, сочинил своё (монголо-российское) определение предреволюционной ситуации, типа: «Низы не хотят и не могут жить по-старому, а верхи, в свою очередь, уже также не могут по-старому управлять этими низами». Тут, как видите, уже крамола; получается, что доминирующим фактором становится не статистически объективная классовая и социальная ситуация, а мироощущение народа. Но народ-то состоит всё же из личностей, из конкретных людей, а значит, ленинский тезис уже как бы и не субъективным идеализмом попахивает. То есть мир всё же таков, каким я его ощущаю?! Тут батька Юм выплывает из склепа.
А Ленин ещё более усиливает субъективный фактор, необходимый (и достаточный) для революционного преобразования: «Если идея овладевает массами, она побеждает».
Как вы понимаете, на первое место сразу же встаёт массовый агитатор, пропагандист! И этой миссией должен быть облечён каждый писатель, публицист, поэт. Отсюда постоянное внимание Ленина к любому проявлению революционно-демократичекого убеждения в прозе и публицистике.
Но ведь тут, как на зло, что ни писатель, что ни критик, что ни публицист — то дворянин! Маркс встаёт незыблемой глыбой и тычет в рыло дворянским титулом хоть Радищева, хоть Герцена, хоть Некрасова, хоть Писарева или Салтыкова-Щедрина… да кого хошь! Дескать, нетути в вашей феодальной орде какого-нибудь Бабефа Гракха (современник Радищева), чтобы призывал к обществу равенства, писал теоретические работы, руководил, ежели надо, Директорией, но сам бы из работяг был! Али хоть из буржуёв кто!
Ленин ведь вынужден был в упор не видеть дворянства наших обличителей и «революционных демократов».
Статья «Памяти графа Гейдена»: «Ещё Некрасов и Салтыков учили русское общество различать под приглаженной и напомаженной внешностю, под образованностью крепостника-помещика его хищные интересы, учили ненавидеть лицемерие и бездушность подобных типов».
И тут-то Бог послал Ленину разночинцев!
Ленин, классическое: «Мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена, Герцен развернул революционную агитацию. Её подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями “Народной Воли”. “Молодые штурманы будущей бури” — звал их Герцен. Но это не была ещё сама буря. Буря — это движение самих масс». А вместо масс были салонные герои.
Анекдот в том, что даже Исполнительный комитет той самой «Народной воли», а по сути это и была сама «Народная воля», состоял из дворян!
Но, с другой стороны, тот же Ленин (ПСС. Т. 25. С. 93) назвал их, разночинцев, «образованными представителями либеральной и демократической буржуазии». Разночинским буржуазно-демокра-тическим этапом Ленин назвал вообще весь период русского освободительного движения 1861–1895 гг. Если подробней, то см.: Лейкина-Свирская В.Р. Формирование разночинной интеллигенции в России в 40-х годах XIX века. — История СССР. М., 1958.
Но везде будет тщательно забыто то, что в России не было ни сословия «демократов», ни сословия «буржуев».
Чернышевский Николай Гаврилович — вождь революционного демократического движения в России в 60-70-е гг. XIX в. А что он за разночинец? А он-то — сын попа! То есть
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
В трилогии вскрыты причины кризиса коммунизма в СССР, несостоятельности командной «плановой экономики», дан новый взгляд на возможные пути развития России. Особого внимания заслуживают идея о создании партии нового типа и новая идеология регулятивизма, являющиеся, по мнению автора, великим историческим шансом для России. Книга, написанная истинным патриотом, проливает свет на многие проблемы современности и представляет интерес для всех, кто обеспокоен судьбой Отечества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Современная Россия, являясь правопреемницей Советского Союза, сталкивается со многими проблемами, основанием для возникновения которых послужила крупнейшая геополитическая катастрофа XX века – распад СССР. Постепенно нарастают конфликты и противоречия в бывших советских республиках. Однако вместе с тем на постсоветском пространстве появляются и реализуются тенденции к экономической и военно-политической интеграции. Сложившаяся ситуация способствует тому, чтобы более серьезно обратиться к истории тех территорий, которые ранее входили в состав СССР, а до этого в состав Российской империи.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Фредерик Лейн – авторитетный американский исследователь – посвятил свой труд истории Венеции с самого ее основания в VI веке. Это рассказ о взлете и падении одной из первых европейских империй – уникальной в своем роде благодаря особому местоположению. Мореплавание, морские войны, государственное устройство, торговля, финансы, экономика, религия, искусство и ремесла – вот неполный перечень тем, которые рассматривает автор, представляя читателю образ блистательной Венецианской республики. Его также интересует повседневная жизнь венецианцев, политика, демография и многое другое, включая мифы, легенды и народные предания, которые чрезвычайно оживляют сухой перечень фактов и дат.